Осколки

Дита

— Направо!

Он свернул и поехал уже по лесной дороге. А когда дорогу преградил бурелом, они вышли и побежали следом за Ройсом, который мчался впереди, светя себе фонариком.

— Сюда!

Назир бросился не раздумывая в темный зев пещеры под осыпавшимся берегом клокочущей, бурлящей речки. Гисфорд нырнул за ними, помедлив лишь мгновение.

Путь показался ему бесконечным, этот трудный путь под землей. Лицо его задевали мокрые корни, по лицу пробежала многоногая тварь, он вскрикнул, сбросив с себя эту мерзость. И вот они мчались уже по полу, залитому бетоном.

Вспыхнул тусклый аварийный свет — это Ройс на бегу повернул какой-то рычаг. Роберт увидел, что рядом молча мчится Назир. Палестинец выглядел страшно — растрепанный, с запекшейся в усах кровью, с огромными жуткими глазами, в которых было только отчаяние.

Они вломились в залу с решеткой. А за решеткой… за решеткой разворачивалось кошмарное, совершенно нереальное действо. Басина, живая малышка Басина висела на руках у другой девушки, чьи волосы густой волной спадали до талии. А у противоположной стены клубилась тьма, из которой вырывались красные щупальца разной длины и толщины. Роберт застыл, каменея от ужаса. Словно в замедленной киносъемке, мимо промчался Ройс, вытянув руку, с которой заструилось зеленоватое пламя и устремилось в шевелящуюся тьму. Щупальца почти добрались до Лэйксли, застывшего будто в столбняке, когда зеленое пламя ударило в их гущу, отбрасывая от байкера, прогоняя обратно во мглу.

Вопль Назира вывел его из оцепенения. Палестинец прыгнул к решетке, тряхнул ее, вырвал, отбросил в сторону и протянул руки. Хрупкая девушка с криком метнулась к нему и повисла на шее. Какое-то время слышались только хриплые от слез, срывающиеся голоса:

— Нази! Это ты!

— Басина!

Роберт наконец добежал до дверцы, вцепился в замок, дернул изо всех сил. Затем отступил, вытащил пистолет, тщательно прицелился и выстрелил. Скинув дымящийся замок, он шагнул в сторону, пропуская аль Хайяти. Басина, плача, снова прижалась к брату, и он обнял ее, тихо шепча что-то по-арабски.

Роберт заметил, что стоявший у решетки с протянутой между прутьев рукой Ройс медленно оседает наземь, и бросился к нему. Он успел подхватить его прежде, чем тот упал. Интерполовец хрипло вздохнул, глядя на него со странным выражением.

— Ты должен вспомнить, Роб, — прошептали посеревшие губы. — Вспомни… Басина…

— Кто ты? — произнес знакомый и в то же время чужой голос. Гисфорд поднял голову и увидел, что это Лэйксли. Байкер полусидел, привалившись к стене. Лицо его было бледным, как мел.

— Я дух этой земли, — едва слышно прошептал Ройс, — но времени уже не осталось… вы должны… вспомнить…

Он вздохнул, закрыл глаза и обмяк. Гисфорд осторожно пощупал пульс. Сердце больше не билось. А потом тело стало осыпаться прахом, и вскоре сквозняк погнал черную пыль по бетонному полу.

Лана Джеллен

Она сидела, держа на коленях большой пистолет, который ей вручил перед уходом Малыш. Руки тряслись с непривычки и от страха, все-таки оружие ее по-прежнему пугало до смерти. Что там с ними? И что будет утром? Сможет ли она пробраться в город? Действительно ли мертв Риццо?

Свирепая

ругань, матерщина и топот заставили ее подобраться. Но страх, напряжение и порыв забиться в темный угол мгновенно растворились в ослепительно-ярком сиянии. Следом за парнями вошел… Джек! Ахнув, Лана выронила пистолет. Желание броситься к нему, обнять, спрятать лицо на груди боролось в ней с недоверием и проснувшимся ужасом. На его плече висела маленькая черноволосая девушка, и Лана испытала странное чувство. Странно знакомое. Она молча смотрела, как он осторожно усаживает девчонку на стул, что-то выспрашивая на непонятном языке, вероятно, арабском. Потом он повернулся и заметил ее. Теплая улыбка тронула его губы.

— Ты как тут, нормально? — спросил он, впрочем, не отходя от темненькой девицы. — Иди сюда, познакомься, это моя сестра Басина.

Сестра! Слабо улыбнувшись, Лана подошла к Джеку и девушке, протянула ей руку. Та пожала, настороженно всматриваясь в Ланино лицо. Впрочем, она успела уже заметить, что девчушка то и дело поглядывает в сторону Роберта Гисфорда. Немудрено, он был очень хорош собой, хотя бирюк еще тот. Но Лана знала, что он потерял жену, и очень жалела беднягу.

— Ты ранен? — тихо спросила она, глядя на Джека. Выглядел он бледным, усталым, под носом в усах запекшаяся кровь.

— Пустяки, заживет, — он улыбнулся, потом вдруг протянул руку и погладил ее по щеке. — Я рад, что с тобой все хорошо.

И тогда, не выдержав, Лана расплакалась и прижалась к его груди под изумленным взглядом Басины.

Назир аль Хайяти

Смущенный, потерянный, и в то же время с поющим сердцем, Назир стоял, одной рукой обнимая сестру, а второй прижимая к груди тихо всхлипывающую Лану. Краем глаза он заметил, что сестра поглядывает в сторону. Увидев, что брат смотрит на нее, Басина опустила голову, щеки ее потемнели от румянца. Проследив за ее взглядом, Назир обнаружил Гисфорда, который сидел, уронив руки между колен, потерянно уставившись в никуда.

— Иди к нему, сестра, — вполголоса велел он зардевшейся Басине. — Эта жизнь слишком коротка, чтобы пренебрегать велениями своего сердца. Иди к нему. Ему сейчас нужен кто-то, кто мог бы удержать его на этой земле.

Она обняла его, расцеловала в обе щеки и бросилась к Гисфорду. Назир смотрел, как она опускается на колени рядом с ним, тихо что-то говорит, видимо, выспрашивая, не ранен ли он. И во взгляде полицейского, которым тот ответил сестре, было что-то такое, от чего тревожно ноющее сердце брата успокоилось.

Лана все еще плакала у него на груди, гладила плечи, никак не могла успокоиться. Назир смотрел на парней, которые о чем-то бурно спорили, на сестру, чья рука лежала на волосах Гисфорда, на двух девиц, споро вскрывающих консервные банки.

— Джек, — тихо позвала его Лана срывающимся голосом. — Джек, пойдем, а? Тебе надо отдохнуть, ты еле на ногах стоишь.

Он кивнул, и они ушли из общего зала. Все было как во сне. В далеком странном сне, похожем на вымысел и правду одновременно.