Осколок Вселенной [Песчинка в небе]
Шрифт:
И вдруг, откуда ни возьмись, позвонил сам Арвардан.
– Не могу я ему это сказать, – сокрушался доктор Шект.
– Ты должен, – свирепо сказала Пола.
– Здесь? Это погубит нас обоих.
– Тогда где-нибудь еще. Предоставь это мне.
Ее сердце пело, как безумное, несомненно оттого, что представилась возможность спасти несметные мириады человеческих жизней. Она вспомнила широкую белозубую улыбку Арвардана. Вспомнила, как он заставил полковника императорской армии склонить голову и принести извинения ей, землянке,
Бел Арвардан может все!
Арвардан всего этого знать, конечно, не мог. В поведении Шекта он усмотрел лишь необъяснимую резкость и грубость, с которой сталкивался повсюду на Земле.
В приемной внезапно обезлюдевшего учреждения он чувствовал себя нежеланным гостем, это раздражало.
Он старательно подбирал слова:
– Я не стал бы беспокоить вас своим визитом, доктор, если бы не профессиональный интерес к вашему синапсатору. Мне говорили, что вы, не в пример многим землянам, не питаете вражды к иномирцам.
Должно быть, он неудачно выразился – доктор Шект так и подскочил.
– Кто бы вам это ни говорил, он ошибается, приписывая мне какую-то особенную любовь к инопланетянам. Я ко всем отношусь одинаково. Я землянин…
Арвардан сжал губы и стал смотреть в сторону.
– Поймите, доктор Арвардан, – торопливо зашептал физик, – я сожалею, если показался вам грубым, но я действительно не могу…
– Я все понимаю, – холодно ответил археолог, хотя не понимал ровным счетом ничего. – Всего хорошего, доктор.
– У меня столько работы… – слабо улыбнулся Шект.
– Я тоже очень занят, доктор Шект.
Арвардан пошел к выходу, злясь на все племя землян и невольно вспоминая эпитеты, принятые в его родном мире. И пословицы: «Вежливость на Земле – все равно что сушь в океане», «Землянин все тебе отдаст, что ему самому не нужно».
Он уже протянул руку к фотоэлементу, открывавшему входную дверь, как сзади послышались торопливые шаги, ему предостерегающе прошипели что-то на ухо и сунули в руку клочок бумаги. Когда Арвардан обернулся, никого уже не было, лишь мелькнуло вдали что-то красное.
Он сел в свою взятую напрокат машину и лишь тогда развернул бумажку. На ней было нацарапано: «В восемь вечера спросите, как проехать к Игорному дому. Убедитесь, что за вами не следят».
Арвардан свирепо нахмурился и перечел записку раз пять подряд, а потом стал рассматривать ее, точно ожидая, что на ней проявятся невидимые чернила. Он невольно оглянулся назад. Улица была пуста. Арвардан хотел выкинуть записку в окно, но передумал и сунул ее в жилетный карман.
Одно несомненно: если бы вечер у Арвардана был бы хоть чем-то занят, тут бы делу и конец, как, скорее всего, и нескольким триллионам людей. Но, как выяснилось, делать Арвардану было нечего. Кроме того, его очень интересовало, кто же прислал ему записку. Неужели?..
В восемь часов вечера
– В ту же сторону, куда и все машины.
Видимо, все машины и вправду ехали к Игорному дому – вскоре Арвардан увидел, как они одна за другой исчезают в зияющей пасти подземной стоянки. Выбившись из очереди, он объехал здание и стал ждать, сам не зная чего.
По пандусу для пешеходов сошла стройная тень и прилипла к окну его машины. Арвардан присмотрелся и вздрогнул, но тень уже открыла дверцу и забралась в машину.
– Простите, но… – сказал Арвардан.
– Шш! – сказала тень, низко пригнувшись на сиденье. – За вами никто не следил?
– А должны были?
– Бросьте шутить. Поезжайте вперед. Я скажу, когда повернуть. Силы небесные, чего же вы ждете?
Он узнал голос. Капюшон соскользнул на плечи, открыв легкие каштановые волосы. На него смотрели темные глаза.
– Не надо медлить, – мягко сказала она.
Арвардан тронулся с места, и все пятнадцать минут они ехали молча, если не считать сдавленных коротких указаний девушки.
Арвардан то и дело косился на нее, с удовольствием отмечая, что она еще красивее, чем ему запомнилось. Как ни странно, сейчас его ничто не возмущало.
Они остановились на углу пустынной улицы, застроенной особняками. Выждав из предосторожности некоторое время, девушка снова указала Арвардану, куда ехать, и они медленно проползли по аллее к пологому спуску в гараж.
За ними закрылась дверь – свет горел только в машине.
– Доктор Арвардан, – серьезно произнесла Пола, – я сожалею, что мне пришлось проделать все эта ради того, чтобы встретиться с вами наедине. Я знаю, что в вашем мнении мне уже нечего терять…
– Вы напрасно так думаете, – неловко сказал Арвардан.
– Я не могу думать иначе. Хочу, чтобы вы поверили – я полностью сознаю, какой мелкой и злой была в ту ночь. У меня нет даже слов, чтобы извиниться…
– Пожалуйста, не надо, – сказал он, глядя в сторону. – Мне тоже следовало быть дипломатичнее.
– Что ж… – Пола помолчала, пытаясь хоть немного овладеть собой. – Но я вас не для того сюда привезла. Вы единственный известный мне иномирец, который может быть добрым и благородным. Мне нужна ваша помощь.
Арвардана пронзило холодом. Значит, все дело в этом? Свое чувство он выразил холодным:
– Вот как?
– Нет, – крикнула она. – Дело не во мне, доктор Арвардан. Помощь нужна Галактике. Мне ничего не надо, ничего!
– Но в чем же дело?
– Сначала… кажется, за нами никого не было, но если услышите какой-нибудь шум, то, пожалуйста, – она опустила глаза, – пожалуйста, обнимите меня… и… ну, вы знаете.