Оскорбление нравственности
Шрифт:
— Вы согласились бы выйти за меня замуж? — спросил он наконец.
Доктор фон Блименстейн ласково улыбнулась.
— Конечно, дорогой. Конечно, согласилась бы, — и в следующее мгновение Веркрамп очутился в ее объятиях, ее губы сильно прижались к губам лейтенанта. Веркрамп закрыл глаза и подумал, сколько еще лет может прожить доктор фон Блименстейн. Но все же это лучше, решил он, чем отправиться на виселицу.
Когда комманданг Ван Хеерден приехал в Форт-Рейпир, чтобы проведать лейтенанта, дальнейший его путь, как и следовало ожидать, оказался сопряжен с преодолением чудовищных препятствий. Первым из них стал человек, сидевший за столом справок в комнате для посетителей. Этот человек решительно отказывался
— Я требую свидания с лейтенантом Веркрампом! — орал коммандант на неподвижного кататоника и был уже готов прибегнуть к насилию, как в комнату вошел очень высокий человек с неестественно бледным лицом.
— По-моему, лейтенант лежит в отделении «С», — сказал он комманданту. Ван Хеерден поблагодарил его и отправился в это отделение, но, придя туда, обнаружил, что в нем содержатся женщины, страдающие маниакальной депрессией. Коммаддант вновь вернулся к справочному бюро, и после его очередной безуспешной попытки вступить в общение с сидевшим там кататоником тот же самый высокий и худой человек, который снова случайно заглянул в комнату, уверенно сказал комманданту, что лейтенант должен быть в отделении «Н». Коммандант отправился туда. На этот раз он не смог установить, чем страдают больные этого отделения, но с чувством облегчения отметил про себя, что у Веркрампа, по-видимому, какое-то иное заболевание. Окончательно выйдя из себя, коммандант вновь направился в справочную, но по дороге в коридоре столкнулся с высоким человеком.
— Что, и там его нет? — удивился тот. — Тогда он точно должен быть в отделении «Е».
— Решите наконец, где он, — сердито зашумел коммандант. — Вначале вы называете одно отделение, потом другое, теперь третье.
— Вы подняли интересный вопрос, — ответил ему высокий.
— Какой вопрос? — недоуменно переспросил коммандант.
— Насчет того, чтобы собрать свой ум, [65] — ответил высокий. — Ответ на этот вопрос прежде всего предполагает, что мы можем провести различие между умом и мозгом. Если бы вы сформулировали его иначе: «соберите свой мозг», то выводы из такой постановки вопроса были бы совершенно другими.
65
Игра слов: выражение «make up your mind» означает «сделайте выбор», «решите, чего вы хотите». Но если воспринимать его дословно, то оно может быть понято и как «соберите свой ум», «примиритесь с самим собой».
— Послушайте, — ответил коммандант, — я приехал навестить лейтенанта Веркрампа, а не заниматься тут с вами логикой. — Он развернулся и двинулся дальше по коридору в поисках отделения «Е», но когда отыскал его, то узнал, что в нем содержатся только чернокожие пациенты. Чем бы ни был болен Веркрамп, скорее всего, в отделение «Е» его поместить не могли. Коммандант вновь повернул назад к справочной, бормоча себе под нос, что убьет этого высокого, если только увидит его еще раз. Но внезапно столкнулся с доктором фон Блименстейн, которая ехидно заявила ему, что он находится в больнице, а не в полицейском участке и должен вести себя соответственно. Несколько поумерив свой пыл при виде властной докторши, коммандант последовал за ней в ее кабинет.
— Так, и чего же вы хотите? — спросила она, усевшись за стол и окидывая комманданта холодным взглядом.
— Я хочу увидеть лейтенанта Веркрампа, — ответил коммандант.
— Вы
— Я — офицер полиции, и я расследую преступление, — ответил коммандант.
— Тогда, наверное, у вас есть ордер? Я бы хотела взглянуть на него.
Коммандант заявил, что ордера у него нет.
— Я — коммандант полиции Пьембурга, а Веркрамп — мой подчиненный. Для встречи и разговора с ним мне не требуется ордера, где бы он ни находился.
Доктор фон Блименстейн снисходительно улыбнулась.
— Вы просто не знакомы с больничными правилами, — сказала она. — Мы очень внимательно смотрим, кто приходит навещать наших пациентов. Мы не можем допустить, чтобы случайные люди возбуждали наших больных или же задавали им вопросы по работе. В конце концов, проблемы у Бальтазара возникли оттого, что он переработался, а ответственность за это, как мне ни прискорбно, лежит, на мой взгляд, на вас.
Коммандант был настолько поражен тем, что Веркрампа здесь называют Бальтазаром, что даже не нашелся, что ответить.
— Если бы вы сказали мне, какие вопросы вы хотите ему задать, возможно, я смогла бы вам чем-нибудь помочь, — продолжала врачиха, чувствуя, что инициатива находится в ее руках.
Коммандант много о чем хотел бы порасспросить лейтенанта Веркрампа. Он, однако, понял, что сейчас об этом лучше не упоминать. И потому просто сказал, что хотел бы выяснить, не может ли Веркрамп пролить какой-нибудь свет на причины происшедших в городе взрывов.
— Понятно, — сказала доктор фон Блименстейн. — Но, если я правильно вас поняла, вы вполне удовлетворены тем, как действовал лейтенант в ваше отсутствие?
Ван Хеерден решил, что если он хочет поговорить с самим Веркрампом, то единственный способ добиться этого — потворствовать настроению и прихотям докторши.
— Да, — ответил он. — Лейтенант Веркрамп сделал все, что смог, чтобы прекратить беспорядки.
— Отлично, — поддержала доктор фон Блименстейн, — рада это слышать от вас. Понимаете, очень важно, чтобы у наших пациентов не возникал комплекс вины. Проблемы Бальтазара во многом проистекают из того, что у него есть такой застарелый комплекс вины и неполноценности. Нельзя же, чтобы в результате наших неосторожных высказываний этот комплекс еще больше усилился.
— Конечно, — согласился коммандант, в душе полностью согласный с тем, что в основе проблем Веркрампа лежит именно вина.
— В таком случае, я надеюсь, что вы абсолютно удовлетворены его работой, считаете, что он действовал в сложившейся обстановке профессионально и предельно ответственно. Я вас правильно поняла?
— Безусловно, — ответил коммандант, — он не смог бы сделать большего, как бы ни старался.
— Ну, в таком случае, полагаю, я могу разрешить вам свидание, — сказала доктор фон Блименстейн и выключила стоявший у нее на столе диктофон. Она встала из-за стола и вышла в коридор. Коммандант двинулся за ней, интуитивно чувствуя, что его каким-то образом обвели вокруг пальца, хотя и не понимая, в чем и как именно. Поднявшись несколько раз по лестнице, они вошли в другой коридор.
Подождите здесь, — сказала врачиха, — я предупрежу его, что вы хотите с ним поговорить. — Оставив комманданта в маленькой первой комнатке, она прошла дальше, в палату, где лежал Веркрамп.
— А у нас гость, — весело сказала она. Веркрамп съежился на кровати.
— Кто? — спросил он слабым голосом.
— Один из старых друзей, — ответила врачиха. — Он просто хочет тебя кое о чем спросить. Коммандант Ван Хеерден.
Веркрамп смертельно побледнел.
— Ни о чем не волнуйся, — сказала доктор фон Блименстейн, присаживаясь на краешек кровати и беря его за руку. — Если не хочешь, можешь не отвечать ни на какие вопросы.