Оскорбление нравственности
Шрифт:
— Вор! Это мое! — закричала она и стремительно и яростно бросилась на Элса. — Верни немедленно! У тебя нет на это никаких прав! — Коммандант должен был согласиться, что ее требования абсолютно справедливы, хотя ему был крайне неприятен тот факт, что она сочла возможным их предъявить.
— Верни, — крикнул он Элсу, — это действительно ее. Но прежде чем Элс успел вручить ей свой омерзительный сувенир, миссис Хиткоут-Килкуун, по-видимому, движимая стремлением получить более полноценную компенсацию за утраченное, бросилась на констебля и принялась рвать на нем брюки.
— О Господи! — поразился коммандант, а Элс от неожиданности упал спиной на пепелище.
— Помогите! —
— Мое! Мое! — выкрикивала миссис Хиткоут-Килкуун, вцепляясь в нижнее белье Элса. Коммандант Ван Хеерден закрыл глаза и попытался не слышать вопли, которые издавал Элс.
«Это же надо дойти до такого», — подумал он. Женская ярость, которой кипела сейчас миссис Хиткоут-Килкуун, никак не сочеталась в его представлении с тем ее изнеженным образом, который он так долго лелеял. Но вот наконец с торжествующим возгласом вдова полковника поднялась на ноги. Коммандант открыл глаза и посмотрел на странный предмет, который она держала в руках. Он с радостью отметил про себя, что предмет оказался вовсе не тем, что он ожидал увидеть. В руке у миссис Хиткоут-Килкуун был зажат потемневший кусок металла, на неровной поверхности которого тут и там что-то поблескивало. Хотя то, что она держала, было исковеркано и частично оплавилось, но в этих поблескивающих каменьях коммандант узнал отдельные части прежних украшений миссис Хиткоут-Килкуун. Она стояла, прижимая к груди большой слиток металла, и на глазах превращалась в ту женщину, которую коммандант знал раньше.
— Дорогие мои! — воскликнула она, и на этот раз голос ее был окрашен неподдельной радостью. — Мои драгоценнейшие!
Коммандант свирепо повернулся к Элсу, который все еще лежал ничком, приходя в себя от пережитого потрясения.
— Сколько раз я тебя предупреждал, чтобы ты ничего не крал? — загремел коммандант. Элс слабо улыбнулся и поднялся на ноги.
— Я только хотел, чтобы они не пропали, — ответил он, пытаясь оправдаться.
Коммандант отвернулся от него и пошел вслед за миссис Хиткоут-Килкуун вниз по ступенькам.
— У вас есть машина? — спросил он, демонстрируя внимание и заботу. Миссис Хиткоут-Килкуун отрицательно помотала головой.
— Тогда я прикажу вызвать такси, — сказал коммандант.
Лицо миссис Хиткоут-Килкуун залила смертельная бледность.
— Шутите, — пробормотала она и свалилась без чувств ему в объятия.
«Бедняжка, — подумал коммандант, — как же она испереживалась». Он осторожно взял ее на руки и отнес в бронетранспортер. Укладывая ее на пол броневика, коммандант заметил, что она продолжала сжимать слиток сведенной судорогой рукой.
«Хватка, как у английского бульдога», — отметил он и закрыл дверцу бронемашины.
К тому моменту, когда колонна полицейских машин двинулась наконец из «Белых леди» в обратный путь, миссис Хиткоут-Килкуун пришла в себя и уже могла сидеть. Конечно, она была глубоко потрясена внезапными переменами в своей судьбе, и потому коммандант тактично не затрагивал эту тему. Вместо этого он занялся подготовкой документов и перебирал в уме то, что обязательно должен был сделать.
Сержант Брейтенбах и еще несколько человек были оставлены охранять место преступления и фотографировать запасы взрывчатки и запалов, разложенные на полках в конюшне. Потом эти фотографии будут переданы в печать. Комманданту предстоит представить полный отчет о всех событиях верховному комиссару полиции, а копию — в Бюро государственной безопасности. После этого он сможет заявить прессе, что в зародыше подавлен
Например, неясно было, что теперь делать со вдовой полковника. Конечно, он всячески сочувствовал ей и ее тяжкой нынешней доле. Но при этом коммандант сознавал, что те неприятные действия, которые он оказался вынужден предпринять, вполне могли положить конец расположенности, которую она когда-то испытывала по отношению к нему. Когда колонна уже приближалась к Пьембургу, коммандант спросил миссис Хиткоут-Килкуун о ее планах на будущее.
— Планы? — переспросила миссис Хиткоут-Килкуун, очнувшись от молчаливой задумчивости, в которую она была погружена всю дорогу. — Нет у меня никаких планов.
— Ну, у вас же наверняка есть какие-нибудь друзья в Умтали, — с надеждой в голосе спросил коммандант. — Они о вас, безусловно, на первых порах позаботятся.
Миссис Хиткоут-Килкуун кивнула.
— Наверное, — сказала она.
— Во всяком случае, это лучше, чем камера в полиции, — сказал коммандант и объяснил, что обязан задержать ее как важную свидетельницу. — Впрочем, если вы дадите мне слово, что не уедете из страны… — добавил он.
Вечером того же дня у таможенного поста возле моста через Бейт остановился «роллс-ройс».
— Имеете что заявить? — спросил родезийский таможенник.
— Да, — с чувством ответила миссис Хиткоут-Килкуун. — Хорошо снова оказаться дома, среди своих.
— Верно, мадам, — заметил таможенник Ван дер Мерве и махнул рукой, показывая, что она может проезжать. Опустилась ночь, и, чтобы не заснуть за рулем, миссис Хиткоут-Килкуун стала напевать вслух.
— Правь, Британия, морями! Бритту не бывать рабом! — весело горланила она, пока ее машина не сшибла в канаву какого-то африканца, ехавшего на велосипеде. Останавливаться миссис Хиткоут-Килкуун не стала: она чувствовала себя слишком уставшей. — Будет знать, как ездить без света, — подумала она и сильнее нажала на акселератор. В отделении для перчаток гремело и перекатывалось ее сокровище: золото и алмазы.
Всю последующую неделю коммандант был слишком занят, чтобы обеспокоиться внезапным исчезновением миссис Хиткоут-Килкуун. Группа следователей, прибывшая из центральной службы безопасности в Претории, выехала в Веезен разбираться на месте в происшедшем.
— Допросите там как следует владельца магазина, — посоветовал им коммандант. — Он многое может рассказать.
Сотрудники службы безопасности попробовали допросить его и были взбешены его категорическим отказом говорить на африкаанс.
— Я легавых навидался, и с меня хватит, — заявил им владелец магазина. — Одного так я отсюда просто выставил, а сейчас выставлю и вас. Здесь Малая Англия. Проваливайте отсюда ко всем чертям.
Следователи возвратились в Преторию, подтвердив, что коммандант безукоризненно провел все дело и упрекнуть его не в чем. Тот факт, что при осмотре трупы мужчин оказались одеты в женскую одежду, а единственная женщина Маркиза в остатки какой-то портупеи, лишь подтвердил обоснованность утверждений комманданта, что люди, ставшие жертвами действий полиции, готовили заговор против Республики. Действия комманданта во всем этом деле получили благоприятный отклик даже на уровне кабинета министров.