Оскорбление нравственности
Шрифт:
Глава пятнадцатая
В спортзале, который еще недавно был ареной сексуальных преображений, коммандант Ван Хеерден инструктировал своих подчиненных.
— Саботажники обосновались неподалеку от Веезена, в особняке под названием «Белые леди», — обрисовывал он обстановку собравшимся. — Их возглавляет бывший полковник британской секретной службы, в прошлом один из ведущих ее агентов, в годы войны входивший во внутренний круг движения Сопротивления. Его заместитель — некий майор Блоксхэм. В качестве прикрытия эта преступная группа использует вывеску клуба, созданного якобы в литературных целях. Группа располагает
— А это действительно те люди, которых мы ищем? — спросил сержант Шиперс из службы безопасности.
— Я понимаю, что вас, сержант, это может удивить, — с улыбкой ответил ему коммандант. — Но и у нас, у обычной полиции, тоже есть свои агенты и информаторы. Не только служба безопасности способна засылать своих людей в качестве шпионов. — Коммандант выдержал паузу, чтобы смысл его слов дошел до всех присутствующих. — На протяжении последнего года констебль Элс, рискуя собственной жизнью, работал в окрестностях Веезена под видом заключенного. (Стоявший рядом с коммандантом констебль Элс потупился и скромно покраснел.) Благодаря его усилиям мы смогли проникнуть в одну из коммунистических организаций. Кроме того, — продолжал коммандант, не давая возможности кому-нибудь вставить, что констебль Элс не тот свидетель, показаниям которого можно доверять, — на протяжении двух последних недель я сам лично расследовал на месте все обстоятельства. Информация, сообщенная констеблем Элсом, полностью подтвердилась. Могу поручиться, что эти люди — отъявленнейшие враги Республики, они сохраняют беспрекословную верность Британии и действуют абсолютно безжалостно. Во время поездки верхом на мою жизнь было совершено покушение.
— Есть ли у нас еще какие-нибудь подтверждения, что эти люди действительно причастны к преступным акциям, происшедшим в Пьембурге? — спросил сержант Брейтенбах.
Коммандант кивнул.
— Хороший вопрос, сержант, — ответил он. — Во-первых, констебль Элс подтвердит в суде, что час то слышал, как полковник и его сообщники обсуждали необходимость смены правительства Южной Африки. Во-вторых, Элс под присягой покажет, что в те дни, когда в городе происходили взрывы, вся группа утром уезжала из дому и возвращалась только ночью. В-третьих, — и это самое главное, — один из членов группы изъявил готовность стать на процессе свидетелем обвинения и подтвердить, что все, о чем я говорил, верно. Вы удовлетворены, сержант?
— Все это — лишь косвенные доказательства, сэр, с сомнением в голосе произнес сержант Брейтенбах.
— А какие-нибудь прямые улики у нас есть?
— Есть, — уверенно произнес коммандант и, по рывшись в карманах, вытащил какой-то небольшой предмет. — Кто-нибудь из вас видел такие штуки? — спросил он. Все присутствующие, конечно же, знали, как выглядят детонаторы, которыми пользуется полиция. — Вот и хорошо, — продолжал коммандант. — Это было найдено в конюшнях имения «Белые леди».
— Констеблем Элсом? — спросил сержант Брейтенбах.
— Мной, — ответил коммандант, подумав про себя, что надо не забыть отправить вперед Элса, под завязку нагрузив его машину взрывчаткой, капсюлями, детонаторами и презервативами, чтобы, когда приедут сержант Брейтенбах и основная группа, они смогли обнаружить там достаточное количество прямых улик. Коммандант объяснил план дома и сада, в заключение распорядившись, что в операции примут участие все наличные бронемашины,
Когда миссис Хиткоут-Килкуун, пройдя все необходимые процедуры и украсив себя новой прической, выходила из парикмахерской, по центральной улице города как раз проезжала колонна машин, во главе которой шли пять броневиков. Она постояла, глядя на набитые полицейскими грузовики. Грудь ее переполняло восхищение коммандантом, способным действовать столь быстро и энергично. Когда последний грузовик с немецкими овчарками повернул за угол, она тоже повернула и направилась в полицейское управление, чтобы еще раз сказать комманданту, как она без него соскучилась. Однако дежурный сержант сообщил ей, что комманданта нет на месте.
— Куда же он уехал? — грустно спросила она. Извините, мадам, но я не имею права этого говорить, — ответил сержант.
— Как же мне это узнать?
— Ну, пожалуй, я бы вам посоветовал поехать за этой колонной, предложил сержант. Миссис Хиткоут-Килкуун вышла на улицу. Она испытывала раздражение и голод одновременно. Чтобы как-то успокоиться, отправилась в кондитерскую, где выпила чашку чая и съела несколько пирожных.
«Зайду еще разок попозже, — решила она, — далеко он уехать не мог». Однако через час, когда она снова заглянула в полицию, ей сказали, что коммандант вернется только на следующий день.
— Как странно! Почему же он мне ничего не сказал? — удивилась она с тем апломбом и самоуверенностью очаровательной представительницы преуспевающего среднего класса, которые много раз произво дили эффект на куда более непоколебимых мужчин, нежели дежурный сержант.
— Пусть это останется между нами, — таинственным голосом проговорил тот, — но они отправились в Веезен. На маневры? — с надеждой спросила миссис Хиткоут-Килкуун.
— Арестовывать саботажников, — ответил сержант.
— В Веезене?!
— Совершенно верно, — подтвердил сержант, — но не говорите никому, что я вам об этом сказал.
Миссис Хиткоут-Килкуун заверила его, что, конечно же, не собирается никому об этом рассказывать, и вышла на улицу. Такой поворот событий поразил ее. Она уже почти дошла до своего «роллс-ройса», когда внезапно осознала смысл и причины происходящего.
— О Боже, — простонала она и бросилась к машине, но оказалось, что ключи от нее куда-то запропастились. Она перерыла всю сумочку, но ключей не было. В состоянии полнейшего смятения и крайнего возбуждения она кинулась назад в парикмахерскую, но через пару минут вышла оттуда ни с чем. Пока она стояла в растерянности, не зная, как поступить, на улице показалось такси.
Миссис Хиткоут-Килкуун остановила его и плюхнулась на сиденье.
— В Веезен, и как можно быстрее, — проговорила она. Водитель обернулся к ней и отрицательно помотал головой.
— Не могу, мадам, — сказал он. — Туда семьдесят миль.
— Я заплачу двойную цену, — отчаянно произнесла миссис Хиткоут-Килкуун и открыла сумочку. — Вот, это за дорогу туда и обратно.
— Хорошо, — согласился водитель.
— Только, ради Бога, быстрее, — поторопила она. — Вопрос жизни или смерти!
Вскоре они уже тряслись по ухабистой дороге, ведшей в сторону гор. Вспыхивавшие впереди, на горизонте, всполохи молний свидетельствовали, что приближается гроза.