Ослиная порода
Шрифт:
– Нет, я не одна, – возразила я. – Со мной кукла Алиса и открытки.
– Ты любишь свою куклу? – спросила незнакомка, ловко усевшись на траву, нагретую апрельским солнцем.
– Она – моя королева! – полушепотом выдала я тайну, а потом добавила: – Жаль, что ее волосы не черного цвета! А вот у тебя черные…
Девушка была смуглой, черноглазой и… улыбчивой. В ней
– Тебе нравятся черные волосы? – удивилась она.
– Да! – И чтобы незнакомка все правильно поняла, я достала из-за пазухи платок, развернула его и протянула ей открытку: – Мама говорит, что здесь изображена Преступница. Она убила своего принца. Он ей изменил! Принц полюбил другую девушку. Теперь Преступницу везут в тюрьму… Я так люблю ее…
– Почему? – Девушка перестала улыбаться и посмотрела на меня серьезно: – За что ты любишь ее?
– Она прекрасна! Я хочу быть такой, как она!
Незнакомка засмеялась. Ее смех был грустным и добрым одновременно.
– Не надо! Не мечтай об этом! – сказала она, насмеявшись вдоволь. – В тюрьме плохо! Никого нельзя убивать… А знаешь, – вдруг предложила девушка, – я могу сшить для твоей куклы красивые туфли! Разве можно ходить босиком? Холодно без туфель ходить по траве!
– Но как ты сошьешь их? – теперь удивилась я. – Для этого нужны иголка, нитки и материал!
Незнакомка слегка сдвинула кожаный пояс, вынула из-под него настоящую иголку с белой ниткой, сорвала со своей юбки алый бархатный цветок и уверенно заявила:
– У нас все есть.
Через пять минут у моей Алисы на ногах были потрясающие алые балетки!
– Спасибо! – сказала я в полном изумлении.
– Мне пора. – Девушка наклонилась, поцеловала меня в щеку и ушла.
Немного поиграв с куклой, я поняла, что мне хочется побежать к маме и похвастаться таким невероятным событием. Взяв на руки Алису, я решительно направилась домой.
Мама стояла около подъезда и оживленно обсуждала дворовые новости с соседками.
– Дочка к ней приходила, – объясняла тетя Айза.
– Милиция кинулась ловить, да уже поздно… – сказала баба Нина.
– Вот оно как бывает! – развела руками тетя Варя.
– Чего тебе? – недовольно спросила мама, увидев меня.
– Мама! Мама! Алисе пошили туфли!
– Кто пошил? Кому это надо?
– Одна девушка – она шить умеет!
– Ну, молодец! – Мама продолжила разговаривать с взрослыми, а я зашла домой и первым делом отправилась на кухню в поисках съестного.
Вскоре хлопнула дверь: вернулась мама.
– Что случилось? – спросила я. – О чем говорили тети?
– Беда! – сказала мама. – Цыганка сбежала из тюрьмы. Мать свою проведала, что живет рядом с нами в переулке, переоделась и ушла.
– Она преступница? – спросила я удивленно.
– Еще какая! Убила мужа за измену! Ножом! А ей всего-то девятнадцать лет!
Посмотрев на Алису, я увидела, что одна туфелька потерялась, и побежала ее искать.
«Веселый день»
Надо отдать должное моей маме – она старалась заботиться о своем чаде. Мама всегда проверяла, теплая ли у меня шапка, подстрижены ли ногти, чистила ли я зубы. Далеко не у всех ребят в нашем дворе были такие мамы. Некоторые дети бегали с утра до вечера свободные как ветер! Питались они тем, что бросали им из окон жалостливые соседи. Воду пили прямо на улице из крана для полива и чувствовали себя абсолютно счастливыми.
– Растут как трава! – говорила про них моя мама.
А как по-моему, росли они чумазыми, но довольными: лазили по крышам и чужим садам, спать шли, когда им вздумается, ругаться умели самыми скверными словами.
Таких детей в нашем дворе было много, потому что там, где я родилась, в каждой семье по нескольку ребятишек, и родители не успевали за ними присматривать: мужчинам это вообще не пристало, а женщины заняты самыми маленькими. Поэтому старшие дети предоставлены самим себе.
Как-то проведывая подружку, я увидела такую картину: она просила у своей мамы поесть. Мама понимающе кивнула, дала дочке соленый огурец, который достала из трехлитровой банки, и сказала:
Конец ознакомительного фрагмента.