Ослиная порода
Шрифт:
– По телевизору можно смотреть детские сказки, – ответила мама. А потом неожиданно прибавила: – Пойдем на кухню печь пирог с клубничным вареньем. Угостим соседей!
И мы дружно отправились творить добрые дела.
Дверь
Когда провинности сидевшего во мне осла достигали предела маминого терпения, она выгоняла меня из дома. Открывала дверь и говорила:
– Иди отсюда! Убирайся!
Я стала задумываться, как мне лучше поступить: уйти или остаться. Оставаться – плохо, потому что каждый день я получала тумаки и подзатыльники. Но куда идти?
Однажды, признаюсь, я все
С гордо поднятой головой я вышла на лестницу – в ночной рубашке, на которой атласные розы тянулись к солнечным лучам, а мама захлопнула за мной дверь.
Плохо понимая, куда отправиться, я задумалась о родных. Родные – это такие люди, которые обычно окружали других детей. Папу своего я никогда не видела и даже спросить о нем боялась – это вызывало невероятный гнев мамы. Бабушка жила далеко, и к ней нужно было лететь самолетом, так сказал дедушка. А дедушка жил где-то в одном городе со мной, но совсем в другом доме, и я не знала туда дорогу. Улицы увязли в сугробах, а я была босиком.
Я осознала, что, вероятнее всего, замерзну. И решила переждать непогоду в подъезде. Втайне, конечно, я надеялась, что мама откроет дверь и позовет меня обратно. Шли минуты, часы… Я плохо понимала тогда, как движется время в этом мире. Но никто нашу дверь не открывал.
Зато я увидела соседку, тетю Марьям.
Тетя Марьям была хорошей. Она часто угощала меня вкусным печеньем и никогда не давала подзатыльников, за что пользовалась моей безграничной любовью и преданностью.
Скорее всего, мой вид ее поразил, потому что тетя Марьям спросила:
– Что ты тут делаешь, деточка?
– Мне мама сказала «уходи», и я ушла.
– Как «уходи»? Куда «уходи»?!
– Я не слушалась вначале…
– Понятно.
Тетя Марьям знала характер моей мамы. Знала, каковы обычаи на Кавказе и как строго тут воспитывают детей. Она не стала продолжать расспросы, а постучала в нашу дверь:
– Лена, открывай сейчас же! Ты что творишь?! У тебя ребенок от холода околеет скоро!
Дверь открылась, и на пороге возникла мама:
– Она сама хотела уйти. Вот и поняла, как это – маму не слушаться. Ну что, поняла? – Последняя фраза была обращена ко мне.
– Она поняла, – твердо сказала тетя Марьям. – Но и ты так больше не делай! А то я заберу ее! Будет моя дочка!
Мама впустила меня и молча закрыла дверь. Тетя Марьям ушла к себе. Она жила рядом с нами, за стеной.
В ту ночь меня никто не ругал. Все было на удивление спокойно. Я заснула, зная, что тетя Марьям недалеко и, если что, придет на помощь.
Мне снились яркие и счастливые сны.
Добрые времена
Не надо думать, что меня каждый день нещадно лупили и выгоняли из дома. Просто мне доставалось больше обычного, так как я не принадлежала к ангелам. Я баловалась, пыталась водить на прогулки кота Пыжика, сына Ксюши, вместо ошейника используя прыгалки, и делала мелкие гадости не хуже других детей.
Случались, конечно, и добрые времена. Я ждала их, как ожидают особого торжества. В такие дни мама пела песни, читала мне вслух, пекла пироги, а иногда мы брали салазки
Великая гора в нашем районе протянулась на четыре квартала. Она начиналась от трассы и заканчивалась у магазина «Хлеб». Нужно было управлять санками, круто поворачивая и умело объезжая фонарные столбы, дабы не оставить на них отпечатки своего носа, лба или подбородка.
Однажды в «добрые времена» мама взяла кошелек и мы покатились за хлебом. Мама уселась на санки позади меня и смешно выкрикивала: «уууух!» на каждом повороте, когда мы пролетали с успехом мимо очередного столба. На огромной скорости мы проносились мимо сугробов и замерзших деревьев, склонивших к земле свои обледеневшие ветви. Спускались мы вниз достаточно долго и, когда добрались до булочной живыми, очень обрадовались.
Но в этот самый момент мама обнаружила, что из сумки пропал кошелек.
– Куда же он исчез?! – возмутилась она и дернула меня за капюшон. – Это ты виновата, что он потерялся!
Я в страхе прижалась к салазкам. Но маме нужны были силы, поэтому дело ограничилось лишь несколькими шлепками.
– А теперь ищи! – скомандовала она.
Мой взгляд устремился к вершине горы, но, увы, она даже не была видна, теряясь за деревьями, укрытыми снегом.
Я пошла искать. Пару часов я ползала по сугробам и тщательно проверяла, не провалился ли в них мамин кошелек, коварно выскочив из сумки. Плакала и даже звала его, будто собаку или кошку: «Иди сюда! Иди, кошелечек! Вернись!»
– Это ты захотела кататься, поэтому и кошелька нет! – кричала в отчаянии мама. – А зарплата в конце месяца! С голода пропадем!
Что тут было возразить?
Поиски оказались безуспешными. Без хлеба, замерзшие, мы поплелись домой, а по дороге мама выдвинула теорию, что во всем виновата магия.
– Мы на санках проскочили три перекрещенных деревянных столба[2]! – возбужденно говорила она. – Там энергетика темная! Вот и нет кошелька!
Однако в моей душе теплилась надежда, что хорошие времена так не заканчиваются и кошелек обязательно найдется, а мама вновь станет доброй.
Едва мы оказались на пороге дома, выглянула тетя Марьям. Увидев, что я заплаканная, она посмотрела на мать вопросительно.
– За хлебом поехали на санках, – объяснила мама. – А кошелек-то тю-тю! Улетел, пока мы спускались с горки! Вот и нянчись с этой неблагодарной породой! И хлеба теперь не будет!
– Идите сюда, – сказала тетя Марьям.
У нее дома было тепло. Мне она дала горячий чай с мятой и вкусный бублик, а маму посадила среди своих многочисленных сестер и стала что-то объяснять. Потом она открыла шифоньер с поломанной дверцей и вытащила оттуда кошелек! Новый красивый кошелек! Его она вручила маме. А когда мама открыла его, там были деньги.
– Кошелек я тебе дарю! – торжественно сказала тетя Марьям. – А деньги – в долг, до зарплаты!
Мама очень обрадовалась. Она сразу перестала злиться, повеселела.
Вот что значит магия!
Домашние дела
Когда мне исполнилось пять лет, мама решила, что пора учить непослушное дитя работать по дому.
– Позавтракала – вымой посуду! – сформулировала она важное правило.
Чтобы достать до раковины, мне следовало вскарабкаться на громадную деревянную табуретку.