Ослиная скамья (Фельетоны, рассказы)
Шрифт:
Но вот однажды Аркадий Яковлевич прочитал в белградской газете объявление, в котором предлагалась должность в солидном страховом обществе с жалованьем в два раза большим, чем получал он, и с выплатой процентов от сумм заключенных договоров. В объявлении, кроме того, говорилось, что предпочтение будет оказано финансовым и налоговым чиновникам, и это заинтересовало Аркадия. Он купил газету, принес ее домой и положил жене на стол.
– Хватит, - начал он, - достаточно я был государственным служащим. Больше, чем положено, не получишь, а другие в это время загребают денежки. Вот читай: двойное жалованье да еще проценты:
Жена с интересом прочитала объявление. Ей давно хотелось пожить в Белграде, где она провела детство. Столичный город вообще привлекателен для провинциалов, а у нее в Белграде жили мать и старшая сестра.
– Я бы сразу же согласилась!
– подзадорила она мужа.
А так как сам Аркадий уже принял такое решение и только ожидал согласия жены, он в тот же день обратился в страховое общество с предложением своих услуг. Не прошло и двух недель, как из Белграда сообщили, что предложение Аркадия принято и ему следует явиться на работу. Тотчас же телеграммой он запросил отставку со старого места службы и немедленно начал собираться в дорогу, а госпожа Лепосава села писать письма матери и сестре, спеша сообщить им приятную новость.
– Только, - говорит ей Аркадий, - знай заранее, ни за что не будем жить у твоей матери. На такое я никогда не соглашусь.
– Ну, конечно! Если бы ты и захотел, все равно это было бы невозможно, - продолжая писать, ответила госпожа Лепосава.
Теща у Аркадия Яковлевича была особенная. Он поссорился с нею еще до свадьбы, и вот уже три года они сражаются, как два лютых змея. Достаточно было получить Лепосаве самое обычное письмо от матери, Аркадий сердился и целый день не мог даже есть. Теща всего один раз приезжала к ним в гости, да и то во время ее визита Аркадий был в отъезде, и встреча их не состоялась. Под стать теще была и старшая сестра Лепосавы, здоровенная усатая девица в черном, издали похожая на послушника монастыря. Она была просто невыносима, дико ненавидела мужчин и своего зятя Аркадия не могла терпеть уже только потому, что он мужчина.
Если принять во внимание эти обстоятельства, то ничего необычного не было в заявлении Аркадия: "Жить у твоей матери не будем". Естественно было и то, что госпожа Лепосава ответила: "Если бы ты и захотел, все равно это было бы невозможно", так как ее мать и сестра жили на окраине Белграда в комнате, где раньше помещалась ванная и которую хозяин ради прибыли переделал в жилое помещение. Всю комнату занимали кровать, столик и еще кой-какие вещи, так что в ней едва-едва могли разойтись двое.
Приехав в Белград, Аркадий и Лепосава остановились в гостинице и стали подыскивать квартиру. Разумеется, в первую очередь они подали заявление в жилищный комитет, а потом и сами взялись за усиленные поиски, бродя по улицам Белграда с раннего утра до позднего вечера. Они и не предвидели таких затруднений, когда оставляли свой желтый домик с красивым садиком, за которым вместе ухаживали.
Исходили они Белград вдоль и поперек, от Соборной церкви до Смедеревского Джерма, от Малого Калемегдана до Топчидера, но так ничего и не нашли. Если и попадалась им подходящая квартира, то плата за нее в несколько раз превышала новое жалованье Аркадия вместе с процентами. Так, например, на Топличком Венце понравились им две комнатки, но хозяин дома запросил четыре тысячи динаров.
– Боже мой, почему так дорого?
– удивился Аркадий.
– Потому что в центре города, - ответил хозяин.
Они побывали даже в Банице и нашли там две комнатки. Хозяин потребовал две тысячи пятьсот динаров.
– Боже мой, почему так дорого?
– поразился Аркадий.
– Потому что отсюда самый лучший вид на Белград!
На пустыре около Дуная хозяин за две комнаты просил две тысячи динаров, "так как в будущем столица переместится к Дунаю"; выше Тркалишта 1 за две комнаты цена была тоже две тысячи, "потому что согласно новому плану реконструкции здесь будет центр столицы".
1 Тркалиште - ипподром в Белграде.
Блуждая по Белграду, Аркадий, разумеется, каждый день заходил в жилищный комитет, но там только обещали.
День шел за днем, и счет в гостинице стремительно рос. Миновал месяц, и Аркадий вынужден был заплатить за этот срок свое двухмесячное жалованье, а еще надо было платить за вещи, которые лежали в камере хранения на вокзале; долг за них вырос тоже порядочный. Оплачивая гостиничный счет, бедный Аркадий застонал, и вспомнился ему желтый домик с красивым садиком, за которым он и госпожа Лепосава ухаживали с такой любовью. Но стонами делу не поможешь, приходилось думать, что делать дальше, так как жить в гостинице было не по карману.
Самым естественным выходом было бы, конечно, поселиться у тещи, но, во-первых, у нее не было места, во-вторых, Аркадий попал бы прямо в тещину пасть и, в-третьих, усатая свояченица ни за что не согласилась бы жить в одной комнате с мужчиной. А если мужчина станет раздеваться, чтобы лечь спать! Не приведи бог, у свояченицы начнутся желудочные колики, сердечный приступ и кто знает, какие еще напасти.
Этот вариант, следовательно, отпадал, а так как других не было, то госпожа Лепосава решительно заявила мужу:
– Я пойду к маме. Хоть и очень тесно будет, но перебьемся. А ты как-нибудь устраивайся, пока не подыщем квартиру.
Аркадий и сам видел, что другого выхода нет, поэтому Лепосава в тот же день отправилась в коробку с сардинами, в которой и без нее уже было тесно. А Аркадий отказался от комнаты в гостинице и побежал в жилищный комитет, где получил новую порцию обещаний.
Бедный Аркадий, оставшись без жены и без крова, первую ночь до утра просидел с какой-то компанией в кабаке. Он не пил, не веселился, а просто сидел, положив локти на стол, и дремал. На другой день Аркадий уже не смог повторить это: он чувствовал себя разбитым и утомленным и решил попросить в гостинице комнату с одной кроватью. "Это наилучший выход, - размышлял Аркадий, - одну ночь просижу, а в другую хорошенько высплюсь: так и буду снимать номер всего пятнадцать дней в месяц - получится большая экономия".
Но, приняв такое решение, он натолкнулся еще на одну неприятность. В гостиницах не было мест. До часу ночи ходил он из гостиницы в гостиницу и наконец, смертельно усталый, снова вернулся в кабак и продремал до утра на стуле среди веселой компании!
Утром третьего дня Аркадий решил позаботиться о ночлеге и подыскать комнату в гостинице, но в Белграде начались какие-то съезды, какие-то торжества и партийные совещания. Мест не было. Он поделился своими невзгодами со знакомыми, и те посоветовали пойти утром в баню, взять номер и поспать на топчане. Так он и решил сделать. До полуночи ему пришлось пробыть в Калемегдане, а до утра продремать около тех, кто весело проводил время. Аркадий даже не задумывался, знакомы или незнакомы ему люди, сидящие рядом. Он ходил из кабака в кабак и, увидев компанию, которая, по его мнению, должна была кутить до зари, подсаживался к столику и, никому не мешая, дремал на стуле. Иногда его обливали вином, иногда будили и силой заставляли выпить под аккомпанемент туша, иногда сонному подносили к носу нюхательный табак, и чего только не было, но несчастный Аркадий переносил все, лишь бы где-нибудь скоротать ночь.