Османский узел
Шрифт:
Тогда де Кордова вынужденно проглотил доводы в пользу сделанного мной. И вот теперь снова он. Интересно, будет ли «второй акт Мерлезонскогобалета» или же нечто более полезное. Сейчас узнаем.
– Рад приветствовать вас. Гонсалво, - искренне улыбнулся я. – Тепло, светло, прекрасный вид на окрестности городские. Чего ещё можно желать для поднятия душевного настроя?
– Отрадно видеть вас в добром здравии, Ваше Величество, - согласно привычному испанскому этикету поклонился де Кордова. – Ваши же слова… Я бы не отказался от того, чтобы движущаяся к нам армия Давуд–паши была хоть немного меньше того, что она собой представляет.
– О! Так вы, судя по всему, получили новые
– Радовать нечем, - совсем уж загрустил де Кордова. – Более сорока тысяч регулярных войск, в том числе янычаров. До тридцати тысяч иррегуляров, которых османские полководцы хватают по дороге и чуть ли не насильно включают в войско. Орудий меньше сотни и они… куда хуже тех, что у вас. Но они всё же есть, про них нельзя забывать. Много конницы, тяжелой и особенно лёгкой.
Радоваться я и не собирался, но и пугаться тут не стоило. Понятное дело, что османы будут использовать привычную для себя тактику – зерг-раш, то есть попытку завалить противника мясом, рассчитывая первым делом на то, что наступательный порыв или воля к обороне – в зависимости от ситуации – противника иссякнут раньше. чем у них смазка для клинка и пушечное мясо.
– Это скорее хорошая новость, нежели плохая, Гонсалво,- постарался я подбодрить испанца. – Если Давуд-паша собрал под свои знамёна столь большое количество воинов, это значит, что разгромив его, мы получим ещё большую свободу действий, чем рассчитывали изначально.
– Нас меньше тридцати тысяч! Ненамного, но меньше… Я осмелюсь посоветовать Вашему Величеству отойти в Зету, оставив в Подгорице сильный гарнизон. И запросить подкрепления, в том числе и у венецианцев. Тогда, как только османы ослабеют, возможно, разделят свои силы, мы ударим в ответ. Или же подкрепление будет в другом месте, отвлекая высадкой в нужных местах. Наш флот господствует на море, помешать им османы не смогут.
– Успокойтесь, де Кордова, - хоть Бьянка и старалась говорить уважительно, но проскальзывало в её голосе нечто… впрочем, уловить это с гарантией могли лишь те. кто хорошо её знал. – Вспомогательные войска можно не считать, они только путаться под ногами и способны. Опасность их лишь в том, что придётся тратить порох!
– Которого не так уж много.
– Достаточно. А против конницы, любого её вида, хорошо действует пехота в терциях при поддержке артиллерии. Французы убедились в этом на себе, теперь пришло время османов. А они менее стойкие, если только не считать янычаров. Эти действительно опасны.
– И, как я понимаю, именно они составляют главную ударную силу Давуд-паши. Всё верно, Гонсалво?
Вице-король Неаполя подтвердил моё предположение, заодно озвучив цифру тех самых янычар. Примерную, само собой разумеется. Меньше десяти тысяч, но не так чтобы сильно. Учтём эту козырную карту в османской колоде и ни в коем случае не будем о ней забывать. Остальное же… Важность артиллерии на поле боя османской армии уже известна, но вот сами орудия заметно уступали нашим, итальянским. Плюс умение правильно группировать батареи, перемещение их прямо во время боя, новые лафеты и примерные, но всё же пристрелочные карты – всё это присутствовало у нас и отсутствовало у врагов.
Пехота. Да, у Давуд-паши имелись янычарские орта, то бишь полки. Численность была от восьмисот до тысячи бойцов, в зависимости от ситуации и приписок, которыми испокон веков славились все восточные страны .Орта были действительно опасны, если их недооценивать, но и у них имелись свои слабые места. Самое очевидное – стандартное построение клином в процессе атаки, к этому времени довольно
Из всего этого следовало, что по возможности следовало выбивать янычар как наиболее боеспособных и мотивированных врагов. Лишившись же своего костяка, огромная армия Давуд-паши банально побежит, роняя оружие и тапки, броню и шаровары. Бегать османы всегда были горазды, стоило только сдержать их первый, действительно опасный натиск. Примерно это, пусть и в более подходящих времени словах, я и высказал де Кордове. Заодно напомнил про исторические примеры, когда лучше вооружённое и имеющее преимущество в тактике и стратегии войско без особых проблем и потерь громило настоящие орды. Ну и в довесок был у меня ещё один козырь в рукаве. Не то чтобы оружие в классическом смысле этого слова, но вот для лучшего использования собственных войск и возможности видеть расположение ВСЕХ войск противника, в том числе в глубине, как бы скрывающихся от вражеских глаз – для этого сие средство подходило практически идеально.
– Не совсем понимаю, о чём вы говорите…
– Ну как же так, Гонсалво? – усмехнулся я. – Вы же должны помнить, что за особенный груз мы везём в нескольких повозках. Тот самый, скрытый от посторонних глаз, хотя… даже если на него внимательно посмотреть, то обнаружится лишь ткань, кое-чем пропитанная и оклеенная.
– Храни Господь и дева Мария от того, чтобы оказаться там, - вздрогнул испанец, схватившись за украшенный рубинами крест, в котором, насколько я понимал, была заключена частица каких-то мощей.
– Он многих пугает, этот ваш надуваемый пузырь! Многие его вообще не видели и… Вы не опасаетесь страха наших же солдат?
– Они уже много повидали, – радостно оскалилась Бьянка. – Поахают, потыкают пальцами в сторону очередного дива и перестанут. А османы пусть боятся сколько угодно. Зато тот, кто окажется в корзине, вооружённый зрительной трубкой, сможет видеть гораздо больше, чем стоя даже на самом удобном для обзора холме.
– Признаю это. Не назову виденный шар дьявольским механизмом, но многие это скажут.И даже Его Святейшеству не сдержать очередной волны слухов о колдовстве, что исходит из Рима, от семьи Борджиа.
– Плетями по спине! Это добавляет разума.
Увы, здесь Бьянка не совсем права. Говорить это сейчас ей не стану, но чуть позже стоит кое-что прояснить и уточнить. В частности то, что на фанатиков и особо тупых подобное средство действует слабо. Хотя бы потому, что любое отклонение от привычной, пусть и примитивной нормы вызывает у этого рода публики жесточайшее неприятие. Плюс стоит учитывать целые века откровенного мракобесия, усердно насаждаемого прежде всего людьми в рясах. Тупыми баранами и овцами – иначе именуемыми паствой – значительно легче управлять. Отсюда и большая часть насаждаемого примитивизма. Увы, но тут всё просто, порой даже слишком.