Основной компонент
Шрифт:
– Хайль Гитлер! – я звонко прищёлкнул каблуками, вскидывая руку в приветствии.
– Добрый вечер, барон. – Хозяин Бергхофа покосился на часы в левом углу прихожей. На них восседал бронзовый орёл с широко расправленными крыльями. Птица держала в когтях свастику в венке и как будто охраняла ход истории от любого, кто вздумает перевести стрелки часов в обратную сторону. – Вам повезло: ещё пять минут – и наш разговор состоялся бы в казематах Мюллера.
Я почтительно улыбнулся, передал бесшумно возникшему рядом солдату шинель и фуражку.
– Мой
Гитлер кивнул, сделал приглашающий жест и повёл меня по коридорам обширного дома. Я шёл на шаг позади него, стараясь не сильно крутить головой по сторонам. Это давалось мне с трудом и не потому, что интерьер резиденции фюрера оказался так же красив, как внутреннее убранство дворцов Петербурга. По сравнению с их величием и пышностью, Бергхоф казался затрапезной усадьбой провинциального бюргера. Просто на стенах в изобилии висели картины в золочёных рамах с инкрустацией из янтаря и драгоценных камней. Вот я и разглядывал шедевры живописи.
Держать себя в тонусе и несильно глазеть по сторонам помогали рослые служанки в баварских национальных костюмах. Они то и дело выходили из многочисленных комнат в коридор с метёлочками для сбора пыли в руках, стопками книг или пустыми подносами, делали книксен перед фюрером, со мной здоровались кивком и спешили прочь по своим делам.
Наше путешествие закончилось у высокой двери из капа-корня. Гитлер потянулся к бронзовой ручке, но та плавно повернулась, и в коридор вышла девица под метр девяносто с грудью больше, чем круглые корзины в её руках.
– Мой фюрер, – служанка присела в реверансе. – Я всё сделала, как велела фрау Браун.
– Спасибо, Гретхен, – Гитлер потрепал девицу по щеке.
И без того пламенеющее веснушками лицо немки покраснело ещё сильнее. Теперь по цвету оно мало чем отличалось от заплетённых в чёрные косички пунцовых ленточек. Фройлян поклонилась и, не поднимая глаз, протопала мимо, звеня начищенными до блеска медными пряжками коричневых кожаных башмаков.
Фюрер проводил её взглядом, показал на дверь и следом за мной вошёл в просторное помещение.
Здесь всё поражало воображение большими размерами: толстые дубовые плахи на высоком потолке, монументальные полотна старинных мастеров в массивных резных рамах, панорамное окно во всю стену, длинный стол на шести могучих ногах, огромный шкаф со стеклянными дверками, весь заставленный кубками, подарками и грамотами на витых серебряных подставках. Исключение составляла композиция в дальнем углу из журнального столика и стоящих вокруг него кресел с обивкой из красного фетра.
Почти все они оказались заняты важными шишками, из которых я безошибочно определил лишь Геринга и Гиммлера. Остальные были мне неизвестны. Зато я с уверенностью могу сказать: Гитлер созвал к себе в резиденцию представителей разных родов войск. По крайней мере, среди приглашённых точно был адмирал. Чёрная форма и золотые позументы на кителе говорили сами за себя.
Гитлер кивнул на стоящие возле окна фигуристые вазоны с пышными букетами цветов и сказал с нескрываемой гордостью в голосе:
– Евина работа. Она сама их вырастила во-о-н в той тепличке.
Фюрер показал на видимый из окна заснеженный склон горы (уверен, днём я там наверняка бы увидел сияющий в лучах солнца домик из стекла и металла), взял меня под локоть и увлёк к собравшейся на совет верхушке нацистской Германии. Кивнул на одно из двух свободных мест и сел в предназначенное для него кресло.
– Господа, – начал Гитлер после длительной паузы. – Шесть месяцев назад барон фон Валленштайн доложил об открытии, способном, по его словам, помочь нам в короткие сроки победить в затянувшейся войне. Он попросил о финансировании проекта. Я пошёл навстречу и не только приказал выделить необходимую сумму, но и подключил к работам исследовательский институт, чтобы, так сказать, форсировать научные разработки. – Он посмотрел на меня плотоядным взглядом: – Время вышло, барон, пришла пора доложить о результатах.
Гитлер удобнее устроился в кресле, вытянул вперёд ноги в начищенных до блеска сапогах и сцепил пальцы на животе.
«Ну вот и всё, Саня, допрыгался», – подумал я, встал, чувствуя, как стучит кровь в висках, и откашлялся в кулак. Сделал это вроде как с целью прочистить горло перед долгой речью. На самом деле, так я надеялся хоть немного справиться с волнением и не допустить дрожи в голосе на первых словах.
– Господа, летом тридцать восьмого я, герр Альтхайм, и ещё несколько учёных из Аненербе провели экспедицию в забытый всеми уголок земного шара. Там мы искали доказательства существования древней цивилизации, прародительницы великой арийской расы…
Я быстро приближался к концу второй тетради и уже готовился импровизировать, опираясь на рисунки из записной книжки, но в эту секунду Гитлер поднял указательный палец. Я замолчал. Фюрер трижды хлопнул в ладоши, и в гостиной появился тот самый солдат, что забрал у меня на входе шинель и фуражку. Сейчас он нёс в руке пухлый пакет, в каких раньше хранили фотографии. Осторожно протиснувшись между Гитлером и лысеющим генералом с моноклем в глазу, он положил свёрток на край стола и незаметно покинул комнату.
Фюрер наклонился к столу и положил руку на пакет.
– Как думаете, барон, что здесь находится?
– Судя по всему, свидетельства научного прорыва.
– Ошибаетесь! – Гитлер схватил пакет, сорвал с клапана защитную наклейку, вытащил на свет пачку фотографий и бросил на стол. – Здесь хранятся доказательства вашего обмана!
Я посмотрел на веер из чёрно-белых фотокарточек с запечатлёнными на них монстрами из записной книжки барона.
– Вы обещали нам армию убер-зольдатен! – визгливо крикнул Гитлер. – Я вам поверил! Дал денег! Велел не мешать! А вы?! Что сделали вы, барон?! Наштамповали ни на что неспособных уродов!