Основной конкурс (5 конкурс)
Шрифт:
– Еще посмотрим – кто, – усмехнулся Арчи.
Теперь его подача. Надо что есть силы приложиться к сфере, чтобы соперник неловко принял мяч, а то и вовсе упустил его.
Разгон и…
Завыла общешкольная сирена.
Один раз учения застали их в спортзале. Всё было просто – следовало беспрекословно слушать физрука, а в случае его отсутствия руководство на себя брал староста. Тогда учитель споро построил класс в шеренгу по двое, и они через женскую раздевалку убежали в бомбоубежище. Девчонки, конечно, шипели, замечая, как парни разглядывали
В этот раз про намечающуюся тревогу никто не слышал. Могло быть и по-настоящему. Даже физрук вроде бы недоумённо взъерошил ёжик.
– Что застыли? В колонну по двое. Живо!
Класс, не уложившийся в норматив эвакуации, могли отправить на штрафные работы, так что действовали без задержки.
Тридцать человек быстро набились в душном помещении. Арчи был среди первых и видел, что физрук возится с бронированной дверью, за которой пряталась лестница в подземелья. Ключ был при нём, но с замком что-то случилось. От графика начинали отставать, и кто-то возмущенно забухтел, а некоторые девочки потянулись к вещам, решив прихватить с собой кое-что из одежды. Это вообще-то запрещалось.
А потом староста Карл, прикрывавший эвакуацию, тонко закричал.
Каким-то чудом Арчи разглядел поверх голов, что дверь в раздевалку захлопнута, а Карл вжался в угол. От старосты все отхлынули, Арчи чуть не упал от толчков, но зато увидел, что перед Карлом на полу дымится газовая граната. Слишком натуральные учения.
Многих подкосило за секунды, и футболки, натянутые на нос, не помогли. Кто-то даже успел бросить подвернувшийся портфель в зарешёченные окна под потолком…
Остались только Арчи, Берта с застывшим от ужаса лицом и физрук. Он отшвырнул ключ и хмуро посмотрел на них двоих.
– Так-так, Арчи и Берта. Хорошо. Вопросы потом. Пока не до них. Положить всех так, чтобы никто себе ничего не свернул. Выполнять!
Арчи просто струсил.
Он всё еще не верил в происходящее и в глубине души надеялся, что такую жестокую форму учебной тревоги придумали школьные власти, сейчас всё закончится и их даже похвалят. И гнал от себя мысли, почему именно он не заснул. Лишь кололо сердце от нехорошего предчувствия, что причина на поверхности – он близорук, а вот почему здоровенькая и такая нетерпимая к людям с отклонениями Берта?..
Так или иначе, приказ физрука они с Бертой выполнили быстро. Тот все время поглядывал на часы, и они понимали, что лучше его не злить.
Потом в раздевалку ворвались двое с пистолетами, ловко скрутили им руки, вкололи какой-то раствор, и мир поплыл.
Последнее, что запомнил Арчи – довольного физрука, проглотившего таблетку и осевшего у двери в убежище. И он сжимал ключ, недавно брошенный за ненадобностью.
– Здравствуй, мальчик.
Арчи знобило. Действие пакости, которой их накачали, ещё не прошло.
Человек, сидевший за грязном матраце, выдохнул клуб вонючего сизого дыма. Мама рассказывала, что табак
– З-здравствуйте.
– Потерпи, скоро отпустит. Это было для твоего же блага, – человек попытался приветливо улыбнуться. Улыбка не очень-то шла его небритому красноватому лицу.
– П-почему я здесь?
Человек подался вперёд.
– А ты как думаешь?
Арчи не знал, что ответить. Тёмное подвальное помещение никак не походило на тюрьму. Да и странный человек не был заключённым – курил же. И сказал про какое-то благо.
– Мои родители?
– Твои родители? Ах да, родители. Они, наверное, думают, что тебя похитили. И правильно тогда думают.
Арчи мотнул головой от непонимания. На соседнем матраце застонала, просыпаясь, Берта.
– Вы нас похитили?
– Ага, мальчик. Я не из твоей страны.
Либо учебная тревога продолжается, либо…
– Значит так. Твоя подружка сейчас оклемается, вы попьёте вот этого молочка, мы прыгнем в машину и поедем к границе. Поверь мне, что в этой стране тебе ничего не светит. Так что в твоих интересах четко выполнять всё, что я скажу, даже если прикажу сигануть в пропасть. Усёк?
– П-почему?
– Потому что ты талант, мальчик. Твоё родное государство охотится на таких, как ты. Объявляет дефективными и потом гнобит в застенках. Нет, мальчик, – человек усмехнулся, разглядывая лицо Арчи, – не убивает. Это всё сказки. Вы хоть и дефекты, но очень ценные, чтобы вами жертвовать. Ты знаешь свой секрет?
– Н-нет.
– Ну и ладно. Потом поймёшь, что к чему. В моей стране дефектам дают жить свободно. Понял? Так что выбирай – или на каторгу, ишачить на родину, или со мной, в светлое будущее.
Потрёпанный жук мчался по шоссе к пограничному городку.
Арчи с Бертой притихли на задних сидениях, все ещё борясь с последствиями снотворного. И за время в пути Арчи свыкся с мыслью, что их действительно похитили с целью вывоза в другое государство. И физрук оказался вовсе не физруком, а иностранным агентом, охотящимся на дефектов. Зачем они нужны этим чёртовым иностранцам, Арчи пока не уяснил и в лживые рассказы о каких-то способностях верить не хотелось. Любой дурак знает, что люди с отклонениями – угроза нации. Да, они тоже хотят жить, но сегодня дай им палец, а завтра откусят руку. Фогель всё давно и доступно изложил в «Великой Борьбе».
А Берта не проронила ни слова с тех пор как очнулась. Выслушала проповедь шпиона, мрачно кивнула и замкнулась. Арчи тактично не лез с расспросами, понимая, что у одноклассницы тоже есть тайна. Неужели слабовидящая? Или другой дефект?
Но какая-то мальчишеская радость, что Берта рядом, придавала Арчи силы. С отливом горечи, правда, – когда он ещё увидит мать с отцом? И увидит ли вообще. Даже бежать от диверсанта нет смысла – встретив с распростёртыми объятиями, родина разберётся в произошедшем и быстренько его отбракует.