Основной рубеж
Шрифт:
«Билл носит майорские погоны, но он уже начальник отдела S-12. У него под командованием сотни таких, как я, и тысячи рядовых оперативников. Что это, простая удача или Билл действительно настолько умен?..»
Невеселые мысли майора Дорнье были прерваны докладом лейтенанта Абрахама, единственного подчиненного майора. Находясь на разведывательном: боте, Абрахам собирал информацию о судах НСБ, сосредоточенных в пограничной зоне.
— Сэр?
— Говорите, лейтенант, я слушаю… — На «Тукане» не происходит ничего необычного. Латают борта,
— Поконкретнее, лейтенант… — начал раздражаться Дорнье.
— Не знаю, как сказать конкретнее, но у грузовика на корпусе монтируется какое-то устройство…
— Пусковая? — предположил майор.
— Нет, сэр, для пусковой она слишком неуклюжая.
— Антенна сканера?
— Нет, для антенны сканера она слишком велика.
— Постарайтесь подобраться ближе и рассмотреть как следует. Все, что вы сейчас делаете, лейтенант, очень важно.
— Я понял, сэр…
«Что они там задумали?» Мысль о том, что противник развивает какую-то непонятную деятельность, угнетала майора. Это означало, что в любой момент от оппонентов можно было ожидать неизвестной гадости.
«Если увидишь, что единственный способ остановить их — полное уничтожение, сделай это, — говорил Маковски, — но знай, что вся ответственность за это ляжет только на тебя. В случае неудачи тебя, Кевин, „спишут“ как сумасшедшего…»
Дорнье уже в который раз прикидывал свои шансы на победу над «деревенскими парнями».
Теперь под его командованием были два авианосца, на которых кроме четырех сотен истребителей присутствовали четыре «САБСа», несущие по одной ракете «REX». Это были новейшие боеприпасы из первой десятки сошедших с конвейера «Дженерал джет моторе». Боевая часть ракеты «REX» содержала неустойчивый кобальт и могла разломить пополам даже такой большой грузовик, как «Аскот».
Майора Дорнье немного согревало ощущение силы, которую он мог применить в любую минуту.
Кевин посмотрел на дежурных офицеров. Они молча выполняли свои обязанности. Если Дорнье задавал им вопросы, они отвечали вежливо и сухо. В затрещавшем от помех динамике снова послышался голос лейтенанта Абрахама:
— Сэр, мы приблизились, насколько это было возможно, но по-прежнему довольствуемся только предположениями. Один из офицеров подсказал мне, что это устройство похоже на аварийную лебедку…
— На аварийную лебедку? — переспросил Дорнье.
— Именно, сэр.
— Хорошо, продолжайте наблюдение.
«Зачем им аварийная лебедка?.. Может, это как-то связано с ремонтом „Тукана“? — размышлял майор. — Врезать бы по ним ракетами и не мучиться…»
91
…В очередной раз фургон тряхнуло на выбоине, а потом он покатился под гору. В темноте было слышно, как Панчино стукнулся головой о стенку и выругался. Дорога выровнялась, и машина поехала быстрее.
Время от времени следовали крутые повороты — то в одну, то в другую сторону. Гнус продолжал стукаться головой о стену фургона и вполголоса ругаться.
— Ты бы надел шлем, Энди, — посоветовал из темноты Гарднер.
— Да мы вот-вот приедем…
— Откуда ты знаешь?
— Я не знаю, я чувствую, — заявил Панчино. В этот момент фургон сделал еще один поворот, и Гнус снова ударился головой о стенку.
Дорога была или очень путаной, или Эббот старательно заметал следы. Тони поразился, насколько хорошо капитан успел изучить город. И не только улицы, но и туннели, колодцы, вентиляционные шахты.
Фургон сделал последний поворот и остановился.
— Неужели приехали? — проблеял из угла Гнус. Дверцы распахнулись, и в глаза пассажирам ударил яркий свет.
— Отряд, выгружайся! — скомандовал Эббот. Жмурясь и прикрывая руками глаза, Тони и Энди выбрались наружу.
— О, что это такое? — спросил Гнус, оглядываясь по сторонам.
— Стройка…
— Я понимаю, что стройка, но, по-моему, мы далековато забрались.
— В самый раз. Не ленись пройти несколько лишних метров и тогда будешь в безопасности. Что у вас так сильно стучало?.. — И Эббот заглянул внутрь фургона. — Как левый поворот, так грохот…
— Ничего страшного, сэр, это Энди бился головой о стену, — объяснил Тони.
— Правда? — повернулся к Гнусу Эббот.
— А что такого?
— Надеюсь, это у тебя не припадок был? — уточнил капитан.
— С чего припадок-то? — обиделся Панчино.
— От страха.
— По-вашему, я боялся каждого левого поворота?
Эббот улыбнулся и похлопал Панчино по плечу:
— Не обижайся, Энди, такими шутками я проверяю твой рассудок… Возьми эти очки. И ты Тони — тоже. В туннеле пыльно, а уж когда начнется заваруха, бетонная крошка полетит во все стороны…
Из фургона выгрузили сумки с оружием и боеприпасами. Эббот запер фургон и, спрятав ключ в карман, скомандовал:
— За мной марш… — и пошел в направлении кучи строительного мусора.
Как и предполагал Тони, там оказался вход в будущую канализационную систему. Эббот включил фонарик и быстро пошел вперед. За ним проследовал Панчино, а Тони стал замыкающим.
Так они шли около часа. На протяжении всего марша Панчино вел себя на удивление спокойно. В конце концов капитан сделал небольшой привал и выдал личному составу по бутерброду и пластиковой банке с фруктовой водой.
— Покушайте, ребята, и отдохните. Нам нужно пройти еще с полкилометра… — сказал капитан.
— А что потом? — поинтересовался Панчино, приканчивая свой бутерброд.
— Потом спрячемся и будем ждать.
— Чего ждать?
— Нашего «троянского коня»…
— А-а… — кивнул Гнус, хотя ничего не понял.
— Ты чего молчишь, Тони? У тебя нет ко мне вопросов?
— Нет, сэр, — отозвался Гарднер. — Пока вопросов нет…
— Ты, я вижу, не особенно-то разговорчивый парень, — заметил Эббот.