Основы научного антисемитизма
Шрифт:
Нередко вероисповедание приобретает форму национального самосознания и становится т.н. «государственной религией» или, по крайней мере, идеологической основой политики того или иного государства.
Интересное объяснение вероисповедания нашел я у Достоевского (оно, конечно, не доказывает истинность того или иного вероучения как такового, но наглядно показывает его реальную социальную роль):
«Цель всего движения народного, во всяком народе и во всякий период его бытия, есть единственно лишь искание бога, бога своего, непременно собственного, и вера в него как в единого истинного. Бог есть синтетическая личность всего народа, взятого с начала его и до конца. Никогда еще не было, чтоб у всех или у многих народов был один общий бог, но всегда и у каждого был особый. Признак уничтожения народностей, когда боги начинают становиться общими. Когда боги становятся общими, то умирают боги и вера в них вместе с самими народами. Чем сильнее народ, тем особливее его бог».
И далее:
«Народ – это тело божие. Всякий народ до тех только пор и народ, пока имеет своего бога особого, а всех остальных на свете богов исключает безо всякого примирения; пока верует в то, что своим богом победит и изгонит из мира всех остальных богов. Так веровали все с начала веков, все великие народы по крайней мере, все сколько-нибудь отмеченные, все стоявшие во главе человечества. Против факта идти нельзя» (Бесы).
Говорят: евреи – это одна семья.
Иногда мне приходилось слышать от адептов национальной идеи и такие аргументы: «Разве распространение христианства и ислама привело к слиянию наций в христианскую и исламскую?» – Во как! Они готовы даже признать общего «бога», но чтоб все остальное было врозь. Однако они не знают, что идея «национальных государств» сравнительно молода, она возникла не ранее конца XIX-го века, в то время как распространение христианства и ислама давно, в основном, завершили свои процессы. Ни в христианстве, ни в исламе, насколько мне известно, нет понятия «нация» в современном значении этого слова (есть арабское слово «умма», что означает нацию, но под этой «нацией – уммой» имеются в виду мусульмане всего мира, независимо от того, какого они происхождения: арабского, персидского или индусского), в христианстве же, как сказано ап. Павлом: «нет ни Еллина, ни Иудея», и цель этих религий изначально была объединить все нации в одну, хотя «нации» этому всячески противились. Более того, вплоть до XX-го века в официальных документах не было и графы «национальность» вместо нее записывалось «вероисповедание», иногда «сословие» или «подданство». Но, если вероисповедание определяет, какому «богу» ты поклоняешься, то подданство определяет, какому господину служишь, иными словами, чей ты раб, и в каком рабском звании (сословии) ты состоишь, при этом твоя нация никого реально не волновала, не так ли? Поэтому, о каком «не-слиянии исламских и христианских наций» здесь идет речь, нам не понятно. Как только была упразднена сословность и религия отделена от государства, все граждане оказались формально равны перед Законом, и их уже ничто не разделяло, но де-факто не все хотели смириться с таким положением, ментально они продолжали делить людей на «чистых» и «не чистых», на «избранных» и «отверженных», на «наших» и «не наших». И вот здесь возникли новые понятия «наций», «рас» и «классов». Но пока еще нигде не замечалось, чтобы расистские или националистические отношения утверждались между членами одной религиозной конфессии. И действительно, с точки зрения любой последовательной религиозной доктрины признание легитимности существования наций есть не что иное, как признание легитимности существования ересей.
Ортодоксальный иудаизм также формально отрицает национализм. Даже представители т.н. «национально-религиозного» направления иудаизма (в Израиле оно представлено, в основном, партией МАФДАЛ, иначе, «кипот скругот» или «вязаные кипы») не могут полностью отречься от сего догмата. В прошлой своей книге я уже ссылался на Интервью профессора Иешеботского Университета в Нью-Йорке рабби Мейера-Шиллера, здесь мы можем также повторить его, правда, в другом контексте: «Мы верим в то, что нация имеет право защитить свою собственную идентичность! Но готовы ли мы предоставить подобное право англичанам, французам, немцам, американцам? Да, Кахане отважился поставить серьезную проблему. Но его ответом, если я не ошибаюсь, было высказывание, что кроме еврейского национализма никаких других национализмов не существует. Конечно, ответ может быть и таким. Если вы следуете строго традиционалистской иудейской линии, вы мне ответите: действительно, в глазах Бога никакого другого национализма не существует. Любой другой национализм – это извращение. Из этого следует, что, будучи евреями Западной Европы или Америки, мы должны встать на сторону либерализма (левых), плюрализма и толерантности, хотя бы для того, чтобы защитить себя от возможного национального правительства, причем именно для возможной защиты самих себя, евреев, а не потому что мы действительно считаем, что общество должно быть левым, для того чтобы быть здоровым и сильным. На самом деле, мы прекрасно знаем, что здоровые и сильные общества не могут быть плюралистичными. Но поскольку мы живем среди "этих безумных гоев", которые могут атаковать нас в любой момент, мы поневоле становимся защитниками политических прав меньшинств и плюрализма». – Да, конечно, мнение религиозного еврея может быть только одним: «никаких национализмов существовать не должно». Однако на практике национализм существует и внутри самого еврейства, где сохраняется относительное разделение и даже дискриминация между различными общинами и группами евреев (ашкеназим и сфарадим, например, но не только), и представьте себе, что даже здесь разделение закрепляется различием в тех или иных традициях, «сидурах», обрядах, но сефард, которого приняли учиться в литовскую йешиву, больше никогда не будет «сефардом».
Все это подтверждает тот тезис, что не может быть законного разделения на нации внутри одной религиозной конфессии, поэтому понятия «вероисповедание» и «национальность» испокон веков отождествлялись, их различие обнаруживалось только тогда, когда отмирало вероисповедание, но национализм оставался. Наиболее наглядным тому примером является еврейство.
Признавая иудаизм как вероисповедание, мы тут же должны высказать ряд существенных оговорок. Так, многие, вероятно, будут удивлены, узнав, что у евреев принципиально никогда не было и нет никакого Символа веры и никаких догматов. Заповеди, конечно, были и есть, но заповеди вовсе не требуют, чтобы в них «верили», они требуют только, чтобы их исполняли, однако неисполнение заповедей вовсе не исключает еврея из еврейства. Поэтому, если и можно назвать еврейство конфессией, то весьма своеобразной, предполагающей религию без веры и веру без религии (можно сколько угодно верить по-еврейски и при этом
Иудаизм, пожалуй, единственная религия, которая за всю свою историю почти никогда не знала ни преследования еретиков, ни каких-либо серьезных драм из-за догматических разногласий. Не отрекался иудаизм и от таких своих заблудших сынов, как лжемессии Бар-Кохба, Шабтай Цви, Яков Франк, евреями продолжали считать и ярых безбожников, и даже откровенных врагов еврейского народа, чьи руки по локоть обогряны и еврейской кровью, таких, как Урицкий (убитый, кстати, своим же соплеменником евреем Леонидом Каннегиссером), Ягода, «злой дух Архипелага» Нафталий Френкель, «полезные евреи» Гитлера, капо лагерей смерти и многие, многие другие. И вместе с тем «еврейский плюрализм» имеет свои границы, есть нечто, что еврею не позволено преступать ни при каких обстоятельствах. Казалось бы, что может быть хуже соучастия в еврейском геноциде? Однако, с точки зрения иудаизма, бывают преступления куда более тяжкие, что ведут к полному отлучению от иудаизма и вечному проклятию. Такие «преступники» на иврите называются «мешумадим» (дословно, истребленные). Вот, что по этому поводу пишет один из видных еврейских авторитетов раввин Адин Штейнзальц: «Еврейское вероучение различает ряд ступеней приближения к святости. Есть люди, которых мы называем цадиками и хасидами – это праведники. Есть другие – грешники, преступники и злодеи. Однако все они евреи. Но существует преступление, которому нет равных – совершивших его называют "мешумадим", "уничтоженные". Это те, кто изменил вере отцов. Гораздо лучше быть законченным негодяем, последним подлецом, чем креститься. Я говорю сейчас не о психологии вероотступника, а о его социальном статусе в еврейской среде. Вероотступник стоит на самой нижней ступеньке, он – предатель. Не просто дезертир, а настоящий перебежчик, переметнувшийся в лагерь злейших врагов своего народа. Мне неизвестно, что ныне думают в России об армии генерала Власова. Но сражаться в рядах власовцев означало служить Гитлеру. Еврей, принимающий крещение, совершает еще более страшное преступление, ибо его измена усугубляется полутора тысячелетиями гонений. Полторы тысячи лет христиане унижали и преследовали еврейский народ!» (Иудаизм и христианство). – Можно по той же аналогии рассуждать и так: были атеисты и даже с учеными степенями, которые преследовали евреев, поэтому тот еврей, который вздумает получать европейское образование и заниматься наукой – он мешумад, власовец и предатель своего убогого народца. Нет, что-то не договаривает здесь наш рав, дело тут вовсе не в тысячелетних унижениях, ибо евреев унижали отнюдь не только одни христиане, во всяком случае, мусульмане унижали евреев ничуть не меньше, однако молиться в мусульманской мечети и даже формально принимать ислам еврею не запрещено. А вот такой еврей, как, например, Освальд Руфайзен, приняв христианство, не только не унизил ни одного еврея, но рискуя собственной жизнью спас многих во время нацистской оккупации местечка Мир в Белоруссии, более того, он и не думал как-либо отрекаться от еврейского народа и его национальных чаяний. Прибыв в Израиль и поселившись в кармелитском монастыре Стелла Марис в Хайфе, он обратился в Министерство внутренних дел Израиля с просьбой о представлении ему израильского удостоверения личности, но получил отказ. Верховный суд Израиля рассмотрел его иск против министерства и вынес такое постановление (перевод с иврита мой С.Б.):
«Иски просителя были:
1. понятие «национальность» не тождественно понятию «вероисповедание», ведь еврей по национальности не обязан быть также и евреем по вероисповеданию;
2. так как быть евреем по Галахе значит быть сыном родителей евреев;
3. так как решение правительства от 20.7.58, служащее основанием отказа министра внутренних дел – без основания закона, и поэтому ни к чему не обязывает;
4. так как отказ министра внутренних дел признать его права является своевольным, то из этого следует, что (отказ) вне рамок закона и поэтому в том есть подрыв закона и прав просителя, и составляет дискриминацию по отношению к нему.
…проситель, несмотря на все его большие права и свою искреннюю любовь к евреям, которую он доказал, не вправе налагать на себя имя «йегуди» (еврей).
…Проситель, брат Даниэль, не является сыном еврейской нации и также не сын польской нации, так как отказался от нее, перед тем как оставил Польшу. Он – сын без нации, и так будет записан в Теудат зеуте.
…Графа, над которой написано заглавие «национальность», в соответствии с параграфом 4 (11) Постановления о регистрации населения 1709-1949, останется пустой и незаполненной. И в этом нет никакой аномалии, так как не каждый проситель удостоверения может заполнить все графы в ней, например: сын без религии».
Мы не можем себе позволить процитировать здесь все постановление суда (документ этот большой), но одно его положение особенно заслуживает нашего внимания, учитывая еще и то обстоятельство, что для израильского Закона настоящее постановление имеет прецедентное значение, и на него всегда ссылаются, когда требуется четко сформулировать «кого считать евреем», оно для нас несет также и основание, чем следует считать еврейство:
«Еврейство – это статус, сословие ( дословно – маамад, класс), и сословие ( – класс), не подлежащее разделению. Подобное арифметическое деление отмечается относительно только раба, принадлежащего двум господам; религия Израиля, так же как и любая другая религия, в сущности, предмет тотальный, всеобъемлющий, эксклюзивный, израильтянство отступника, находящее свое отчетливое юридическое выражение в бракоразводных процессах, есть статус, не терпящий ни расщепления, ни относительности».
Но, как бы там ни было, все эти споры и распри можно отнести в разряд внутриеврейских, ну, на худой конец, в разряд межконфессиональных, тема же нашего исследования иная, поэтому опять возникает наш контрольный вопрос: можно ли еврейскую проблему в целом определить конфликтом сугубо религиозным? И здесь ответ будет отрицательным, ибо если религия и играла какую-то роль в еврейско-гойских отношениях, то эта роль скорее была не катализатором конфликта, а наоборот, смягчающим фактором, без которого конфликт порой представал бы в более острых формах. Так, например, гитлеровский геноцид европейского еврейства вовсе не имел своими причинами религиозные разногласия между Гитлером и евреями, которые преследовались сугубо по расовому признаку. Раса, похоже, также более важна, нежели убеждения, и для самих евреев, которые нередко и сами определяют еврейство как расу. И действительно, еврейство даже догматически не требует от своих членов исповедания иудаизма, вполне допускает атеистическое мировоззрение и светский образ жизни, но в то же время не допускает в свое лоно никого из посторонних, даже если они согласны принять еврейское вероучение и придерживаться еврейских традиций даже более скрупулезно, чем подавляющее число евреев, родившихся от матери-еврейки (интересна в этом отношении, история некой Ники Блэкберн, описанная в газете «Хаарец», которую в переводе на русский язык можно прочитать на сайте Исраэля Шамира в статье «Лучше пусть это будет еврей»). Таким образом, поскольку, чтобы быть евреем, нужно обязательно родиться от еврейки, то отсюда следует, что для еврейства чистота крови является более весомым фактором, нежели чистота нравственная и праведный еврейский образ жизни, что, безусловно, является несомненным атрибутом расизма. Но, прежде чем определить еврейство как расу, мы должны рассмотреть, что обозначается термином «раса» вообще.