Основы Науки думать. Книга 1. Рассуждения
Шрифт:
Вот и Рубинштейн не очень любит четкие и однозначные определения. Ему все время требуется завернуть что-нибудь такое, про что можно будет сказать: вы просто не поняли, я имел в виду совсем другое!
Наверное, определением мышления можно посчитать вот эти слова из первого раздела главы «Мышление»:
«Всякое мышление совершается в обобщениях. Оно всегда идет от единичного к общему и от общего к единичному. Мышление это движение мысли, раскрывающее связь, которая ведет от отдельного к общему и от общего к отдельному. “…уже самое простое обобщение, первое и простейшее образование
Мышление – это опосредованное – основанное на раскрытии связей, отношений, опосредований – и обобщенное познание объективной реальности» (Рубинштейн, 1940, с. 284).
Следовательно, я могу без страха ошибиться принять за определение, что мышление есть познание. Глупо.
Мышление – это моя способность. Познание же – деятельность, которой я могу заниматься.
К тому же, «всякое мышление совершается в обобщениях». Вон, например, у меня зачесалось в таком месте, куда я могу дотянуться только рукой, в которой держу книгу. Я думаю, перекладываю книгу в другую руку, и чешусь. Было ли тут обобщение? Не знаю. Только психологу видно. Но если не было, значит, не было и мышления. А что же было?
Я думал, это определенно. Значит, был разум, но не было мышления, так?
А если у меня просто зачесалось, я зачитался и не сразу это осознал, а когда осознал, то просто взял и почесал. Наверное, тут вообще не было ничего, кроме рефлекторного или инстинктивного движения? А что с осознаванием? И с тем, как я чесал? Я ведь чесал так, как это принято в моем обществе. Культурно чесал. Это мышление или нет?
А тут еще этот Ильич! Он-то не о мышлении говорит, он говорит о познании. Но Рубинштейн ввалил его в ту же кучу. И получилось, что мышление – это образование понятий, суждений, заключений. Но ведь это же чистой воды рассуждение!
И что же получается: Рубинштейн под мышлением понимает просто работу рассудка. А как же собственно познание?
Ведь познание, если говорить уж совсем просто, это обретение знаний. Знаний о чем-то вполне определенном, потому что познание ощущается направленным: познание чего-то. Так видит язык. Но психолог вполне мог приписать этому русскому слову и какие-то свои значения. И ведь приписал!
Как соотносится с познанием то, что пишет о нем Рубинштейн через пару страниц?
«Психологическая природа мышления характеризуется специфичностью протекания мыслительного процесса. Специфично прежде всего его начало. Начальным моментом мыслительного процесса обычно является проблемная ситуация. Мыслить человек начинает, когда у него появляется потребность что-то понять. Мышление всегда начинается с проблемы или вопроса, с удивления или недоумения, с противоречия. Этой проблемной ситуацией определяется вовлечение личности в мыслительный процесс; он всегда направлен на разрешение какой-то задачи» (Там же, с. 289).
Все-таки Рубинштейн был потрясающе плохим психологом!
Он постоянно что-то навязывал тому, о чем писал, пытаясь засунуть это себе в глотку, точно устрицу, несмотря на то, что оно пищало и упиралось. Он пишет слова, которые сами по себе и даже во взаимосвязи кажутся вполне верными и осмысленными. Но не имеющими отношения к действительности. Просто психологическая действительность Рубинштейна не интересовала, он делал Ба-альшую науку!
Судите сами, вот я так отозвался о Рубинштейне, и у вас появился вопрос: о чем это он? Этот вопрос вполне можно посчитать тем, что описал Рубинштейн, как желание понять, лежащее в начале «мыслительного процесса».
Действительно, в начале этого «мыслительного процесса» лежит именно желание понять. Но теперь вспомните себя за минуту до этого, когда вы просто читали. Наверное, тогда в основе лежало желание познать? А в основе чего? Было ли у вас мышление тогда, когда не было удивления или проблемной ситуации, которую Рубинштейн называет задачей? Отвлекались ли вы на случайные мысли и воспоминания? Текли ли у вас мысли, попросту говоря?
Безусловно.
Это означает, что мышление не укладывается в определение, которое утверждает, что мышление существует только внутри задач. Более того, такое определение еще и противоречит утверждению, что мышление – это познание.
Решение задач, да еще и практических, что тоже постоянно подчеркивает Рубинштейн, это совсем не познание! Это использование, применение познания для жизни.
Если мышление – это то, что использует мысли, то мы попадаем в любопытную ловушку: тогда все, про что мы можем сказать, что это мысль, оказывается частью и признаком мышления. И если мы про образ задачи можем сказать, что это мысль, то и решение задач – это мышление. Но тогда и то, что идет в нашем сознании помимо задач и познания, тоже мысли, и значит, мышление!
И тогда определение Рубинштейна неверно. И неверен сам подход. Выделять нечто в потоке мыслей, значит, возвращаться к отвергнутому психологами народному способу делить поток сознания на разум, рассудок и собственно мышление. Так стоило ли отвергать?
Но ловушка еще не исчерпана.
Как для вас звучат слова: Мыслить человек начинает, когда у него появляется потребность что-то понять?
Естественно ли это словосочетание для русского человека? Или же естественнее было бы: думать человек начинает тогда, когда сталкивается со сложностями?
Тут подмена. Все, что описано Рубинштейном в этой части книги, где он говорит про решение задач, относится даже не к рассудку, а к разуму, то есть к тому, что не мыслит, а думает. Вот такой фокус.
И суть этого фокуса в том, что психология отвергла разум и рассудок как предметы своего изучения, объявив их мышлением. А сама принялась изучать именно их, а мышление, которое существует в нашем сознании в промежутках между работой разума и рассудка, просто не заметила. А ведь именно оно и было собственно психологическим предметом, потому что логика и философия всегда стремились изучать только рассудок и разум, не обращая внимания на обычное мышление.
Однако дело еще хуже. Тайком подменив мышление на разум и рассудок, психологи поняли, что забрались в вотчину философии, и полностью сдались логике. Поэтому в том, как описывать свое «мышление», они вторичны. А их «операции как стороны мыслительного процесса» сводятся к тому, что, наверное, вам знакомо из совсем иных источников:
Сравнение переходящее в классификацию.
Анализ и синтез
Абстракция и обобщение
Понятие и представление
Суждение и
Умозаключение.