Основы теории аргументации: Учебник.

Ивин Александр Архипович

Если не только общие принципы теории, но и все ее законы и даже факты являются ценностно нагруженными, то ясно, что ценности неизбежны в структуре всех теорий, как гуманитарных, так и естественнонаучных. И поскольку ценности входят в теорию, как правило, не в виде явных оценок, а в форме дескриптивно-прескриптивных утверждений, невыполнимо не только требование устранять ценности из науки, но и более слабое требование — отделять содержащиеся в теории оценки от чисто описательных утверждений.

4. Квазиэмпирическое обоснование оценок

Способы аргументации делятся на универсальные, применимые во всякой аудитории, и контекстуальные, применимые лишь в некоторых аудиториях. Универсальная аргументация подразделяется далее на эмпирическую, включающую так или иначе

ссылку на то, что дано в опыте, и теоретическую, опирающуюся главным образом на рассуждение.

Эта классификация лежала в основе анализа аргументации в поддержку описательных утверждений. По такой же схеме будут рассматриваться способы аргументации в поддержку оценок. Однако строгая параллель между обоснованием описаний и оценок нарушается в одном важном пункте: эмпирическое обоснование не применимо в области оценок. Оценочные утверждения, в отличие от описательных, не могут поддерживаться ссылками на то, что дано в непосредственном опыте. Вместе с тем имеются такие способы обоснования оценок, которые в определенном смысле аналогичны способам обоснования описаний и которые можно назвать поэтому квазиэмпирическими.

К квазиэмпирическим способам обоснования оценок относятся различные индуктивные рассуждения, среди посылок которых имеются оценки и заключение которых также является оценкой. Это неполная индукция, аналогия, ссылка на образцы, целевое подтверждение, истолкование акта понимания как индуктивного свидетельства в пользу его посылок и др.

Ценности не даны человеку в опыте. Они говорят не о том, что есть в мире, а о том, что должно в нем быть, и их нельзя увидеть, услышать, и т.п.

Допустим, мы встретились с инопланетянином. Мы видим, что он маленький, зеленоватый, на ощупь гладкий, слышим, что он издает дребезжащие звуки и т.д. Но мы не способны увидеть или услышать, что он должен любить своих близких, почтительно относиться к старшим по возрасту, любить свою планету или какую-то ее часть и т.п. Мы можем анализировать сказанное и сделанное им и путем рассуждения установить ценности, которыми он руководствуется, но нам не удастся непосредственно воспринять эти ценности.

Философы много раз предпринимали попытки опровергнуть идею, что ценности не познаются непосредственно. Чаще всего указывались два источника непосредственного знания ценностей: (1) чувство удовольствия и страдания, моральное чувство или моральная интуиция и (2) «практический разум». Первый источник должен был служить аналогом восприятия в эпистемологии эмпирического познания, второй — аналогом «чистого разума» или «интеллектуальной интуиции». Об особом моральном чувстве и отдельном практическом разуме трудно говорить всерьез. Что касается моральной интуиции, то она существует, но ничем особым не отличается от интуиции в других областях познания.

Поскольку ценности не даны в опыте, процесс приобретения знания о них принципиально отличается от процесса приобретения знания о фактах. Знание о ценностях не может быть эмпирическим, процедуры его получения могут лишь внешне походить на процедуры получения эмпирического знания.

Современная логическая теория индукции существенно неполна: в ней отсутствует раздел, в котором рассматривались бы индуктивные (правдоподобные) рассуждения, заключениями которых являлись бы оценки. В этом же смысле до недавних пор была неполна и дедуктивная логика. В ней рассматривались дедуктивные рассуждения, посылки которых включали бы оценки (или нормы) и заключение которых являлось бы оценкой (или нормой). С созданием логики норм и логики оценок в 50-е—60-е годы этот пробел в дедуктивной логике был устранен. Индуктивные оценочные рассуждения остаются неисследованными.

Самым простым и вместе с тем самым ненадежным способом индуктивного обоснования оценок является неполная (популярная) индукция.

Ее общая схема:

S₁ должно быть Р.

S₂ должно быть Р.

__________________

S_n должно быть Р,

S₁, S₂, …, S_n все являются Р.

_____________________________

Все S должны быть Р.

Здесь первые n посылок являются оценками, последняя посылка представляет собой описательное утверждение; заключение является оценкой. Индукция называется «неполной», поскольку перечисленные объекты S₁, S₂, …, S_n не исчерпывают всего класса предметов S.

Например:

Суворов должен был быть стойким и мужественным.

Наполеон должен был быть стойким и мужественным.

Эйзенхауэр должен был быть стойким и мужественным.

Суворов, Наполеон и Эйзенхауэр были полководцами.

___________________________________________________________

Каждый полководец должен быть стойким и мужественным.

Популярным способом индуктивной аргументации в поддержку ценностей является аналогия.

Аналогия — умозаключение о принадлежности определенного признака предмету на основе того, что сходный с ним иной предмет обладает этим признаком.

Например, планеты Земля и Венера сходны во многих признаках. На Земле есть жизнь. Можно-по аналогии заключить, что и на Венере есть жизнь.

Заметив сходство свойств, присущих двум разным предметам, можно это сходство продолжить и предположить, что сравниваемые предметы подобны и в других своих свойствах.

Наряду с аналогией свойств имеется также аналогия отношений, когда уподобляются не предметы, а отношения между ними.

Например, в планетарной модели атома отношение между его ядром и движущимися вокруг него электронами уподобляется отношению между Солнцем и вращающимися вокруг него планетами. Установив это подобие и зная, что планеты движутся вокруг Солнца по эллиптическим орбитам, можно заключить по аналогии, что и электроны в атоме движутся вокруг его ядра по таким орбитам.

Схема умозаключения по аналогии:

Предмет А имеет признаки а, b, с, d.

Предмет В имеет признаки а, b, с,

Значит, предмет В также имеет, по-видимому, признак d.

Аналогия всегда дает проблематичное (вероятное) заключение.

Отношение к аналогии как способу аргументации является сдержанным. Обычно считается, что она представляет собой хорошее средство поиска новых идей и предположений, но не их обоснования. «Никогда еще не отрицалась важность той роли, которую аналогия играет в формировании интеллекта, — пишут Х.Перельман и Л.Олбрехт-Тытека. — И однако, будучи признанной всеми как существенный фактор творчества, она вызывала недоверие, как только из нее пытались делать средство доказательства» [238] . Платон, Плотин, Фома Аквинский и др. оправдывали самое широкое использование аналогии при аргументации. Юм, Локк, Дж. Милль и другие философы-эмпирики, напротив, видели в аналогии лишь сходство низшего порядка, слабое и ненадежное; единственная ценность аналогии в том, что она позволяет сформулировать гипотезу, подлежащую проверке другими индуктивными способами.

238

Перельман Х.,Олбрехт-Тытека Л. Из книги «Новая риторика: трактат об аргументации» // Язык и моделирование социального взаимодействия. — М., 1987.
– С. 226.

Перельман и Олбрехт-Тытека оценивают доказательную силу аналогии, и в особенности аналогии отношений, достаточно высоко: «Мы далеки от мысли, что аналогия не может служить отправной точкой для позднейшей проверки; но в этом она не отличается от любого другого способа рассуждения, ибо вывод любого из них может быть подвергнут еще одному новому испытанию опытом. И вправе ли мы отказывать аналогии в какой бы то ни было доказательной силе, если один только тот факт, что она способна заставить нас предпочесть одну гипотезу другой, уже указывает на то, что она обладает силой аргумента? Любое полное исследование аргументации должно, следовательно, уделять ей место как элементу доказательства. Нам кажется, что доказательная сила аналогии предстает в виде структуры со следующей самой общей формулой: «А относится к А так же, как С к D» [239] .

239

Там же. — С. 226-227.