Основы тибетского мистицизма
Шрифт:
В сфере универсального все эти световые и огненные ассоциации находятся в гармонии с Амитабхой, Буддой Бесконечного Света, чьи символы – элемент "огонь", красный цвет и: направление опускающегося солнца, в то время как вероучительные и эмоциональные ассоциации указывают на Авалокитешвару и на человеческую сферу.
Авалокитешвара, "Господь Взирающий", Господь Сострадания, воплощение просветленной любви ко всему живому и терпящему страдание, любви, свободной от чувства собственности и состоящей в неограниченной активности милосердия. Где такая позиция или настрой души раскрывается в действии, там Авалокитешвара проявляется в своих бесконечных и бесчисленных формах, что верно для любых сфер существования.
Как праджня или интуицияпревалирует в Ваджрасаттве, алмазной (несокрушимой) природе всего сознания, переживаемом как невозмутимое, бессмертное, вечное в человеке (в особенности у тех, кто стремится к Освобождению), так и эмоциональный принцип Бодхичитты или каруна (милосердие) доминирует в Авалокитешваре. Их объединение представляет совершенный путь просветления. Поэтому мантрическая формула Авалокитешвары находит свое завершение в конечной печати Ваджрасаттвы, протослоге ХУМ.
"Пока мы остаемся на уровне джняны (запредельное знание), мир не кажется слишком реальным, так как его существование воспринимается подобно "майе" – иллюзии, он весь пропитан зыбкостью, неясностью; но когда мы приходим к адхиштхане (благословение) Бодхисаттвовости, мы чувствуем, будто держимся за что-то твердое, крепкое и реальное. Только здесь жизнь начинает приобретать свой настоящий смысл. Она перестает быть только слепым утверждением изначальных стремлений, так как адхиштхана – иное название пранидханы (этический принцип Бодхисаттвовости – обет Бодхисаттвы – "того, чья сущность – Бодхи") или духовной силы, эманируемой из пранидханы, которая появляется в результате джняны (высшего знания) и выражает сущность Бодхисаттвовости.
Посредством джняны мы поднимаемся и как бы достигаем вершины 33 небес и сидя спокойно, наблюдаем нижние миры и их дела, как если бы они были облаками, проплывающими под ногами: они представляют вихрящиеся массы смятения и тревоги, но не касаются того, кто над ними. Мир джняны ясен, лучист и вечно спокоен. Но Бодхисаттва не остается в этом состоянии вечного созерцания, ибо сердце его изобилует состраданием, оно изболелось от вида этого страдающего мира. Он принимает решение снизойти в середину бурлящих струй существования" (D.Т.Suzuki, 1953, с. 149-150).
Согласно хорошо известному преданию, Авалокитешвара, наблюдая своими всепроникающими глазами мудрости за этим страдающим и мятущимся миром, преисполнился такого глубокого сострадания, что от его огромного желания повести существа к Освобождению голова разлетелась на множество частей (иконографически представлено 11 голов), а из его тела вышли тысячи помогающих рук, подобно ауре ослепительных лучей. На ладони каждой руки появляется глаз, потому что милосердие Бодхисаттв – это не слепая эмоция или сентиментальность, а любовь, единая с мудростью. Это спонтанное стремление помочь другим, истекающее из знания внутреннего единства всех. Таким образом, Мудрость – предусловие этого милосердия и поэтому неотделима от него: потому что мудрость вытекает из сознания тождественности всех существ и способности воспринимать страдания других как свои собственные.
Сострадание или милосердие основывается не на чувстве морального или ментального превосходства, а на сущностном равенстве с другими: "аттанам упамам катва", "делающий себя равным с другими", как это уже было сказано в Дхаммападе (на пали). Другими словами: осознание себя в других – ключ к взаимному пониманию, основе истинной этики.
"Великая тайна морали есть любовь или выход из нашей природы и отождествление себя с прекрасным, которое существует в мысли, действии другой личности. Человек добрый должен представить себя сильным и понимающим, должен ставить себя на место других: муки и удовольствия его ближних должны стать его собственными" (П.Б.Шелли).
Из сострадания ставя себя на место другого, страдающего, он может понять его в глубочайшей природе и предложить ему помощь, наиболее сообразную и подходящую для тех условий и согласующуюся с характером страдающего. Поэтому помощь Бодхисаттвы – это не что-то идущее извне и ложащееся грузом на того, кому эта помощь оказывается, а пробужденные силы, доселе дремлющие во внутренней природе каждого существа, силы, которые, пробудившись от духовного влияния примера Бодхисаттвы, дают возможность встретить безбоязненно каждую ситуацию и превратить ее в положительную ценность, вклад, средство освобождения. И не будет преувеличением, если сравнить эту силу с бесстрашием.
Это бесстрашие может сломить даже власть кармы или, как это сказано языком сутр: "Даже меч палача разлетится на части, если приговоренный будет взывать к имени Амитабхи из глубин своего сердца" (D.T.Suzuki, 1947, с. 54). Палач – это не что иное, как карма осужденного. И когда он осознает и искренне примет этот факт, с готовностью взяв на себя ответственность за свои действия в свете некоторой уверенности, вытекающей из слов и примера Просветленного, то пассивная жертва слепого (созданного неведением) рока превратится в активного творца своего достоинства. Чувствуя в себе присутствие благородной фигуры Авалокитешвары, он вызывает в сердце силу света и духовное единство со всеми, кто достиг Просветления. Это чудо внутренней трансформации ломает даже меч Судьи Мертвых ( Ямы, тиб. гШин-рДже), и он открывается как Великий Сострадающий: Авалокитешвара.
Поэтому среди 11 голов тысячерукого Авалокитешвары мы видим голову с ужасающими чертами Владыки Смерти прямо под милостивым ликом Амитабхи, представляющим аспект Дхармакайи у Авалокитешвары. Как проявление многомерности Великой Мантры, фигура Авалокитешвары не является исключительно формой проявления Нирманакайи, но одновременно заключает в себе и Дхармакайю и Самбхогакайю.
Это подчеркивается в иконографическом описании тысячерукого Авалокитешвары, которое гласит: "тысяча рук состоит из 8-ми принадлежащих Дхармакайе, 40, принадлежащих Самбхогакайе, и 952-х, принадлежащих проявлению Нирманакайи" ( Цао Сян Лян-ту Цзин, китайский ламаистский текст, изданный в Пекине по приказу Чжанчжа-хутухты на 13-м году правления императора Цян-луна. 1748). Руки из проявления Дхармакайи заполняют внутренний круг, окружающий тело; сорок невидимых рук Самбхогакайи заполняют следующий цикл, в то время как руки Нирманакайи (протянутые в жесте помощи и, в противоположность предыдущим, не держащие никаких атрибутов) пропорционально удаленности от тела, увеличиваясь, заполняют пять высших кругов. Чем далее силы бодхисаттвовской помощи простираются в глубины мира, тем больше их становится, тем дифференцированнее, тем разнообразнее становятся они в своих проявлениях:
6. НИСХОЖДЕНИЕ АВАЛОКИТЕШВАРЫ
В ШЕСТЬ ОБЛАСТЕЙ МИРА
Какова же природа того мира, куда простерлись для помощи руки Бодхисаттвы? Согласно буддийскому определению – то, что мы переживаем как мир, есть результат наших чувственных деяний, мыслей, действий. Пока это мышление, чувство и действие мотивируются иллюзией индивидуальной изолированности, мы переживаем соответственно ограниченный, односторонний и поэтому несовершенный мир, где тщетно пытаемся поддержать нашу самоадекватность, воображаемое эговопреки непреодолимому потоку вечно изменчивых форм и условий. Поэтому мир нам кажется непостоянным, ненадежным и страшным, окружающим каждое существо подобно стене, отчуждающей его от других и от большой великой жизни. Бодхисаттва, освобождающий существа от этого страха примером собственного бесстрашия и безграничной преданности, разрушает стены и открывает глаза на невероятные просторы свободы, где зримым становится единство всех живых – естественная основа для взаимопонимания.