Особенности механизма правового регулирования организационных отношений в рамках контрактной системы закупок для удовлетворения государственных и муниципальных нужд
Шрифт:
§ 2. Содержание правоотношений как признак организационных отношений в рамках контрактной системы удовлетворения государственных и муниципальных нужд
Первый признак, выделяемый О. А. Красавчиковым – особенность содержания организационного отношения. Он предполагает несколько иной характер содержания, отличного от имущественного, трудового, неимущественного: оно складывается из организационных действий, направленных на упорядочение (нормализацию) основных отношений [19] . Тем самым, содержание организационного отношения заключает в себе неимущественные, неличные нетрудовые и никакие иные (отраслевые) последствия. Представляется, что под упорядочением, в первую очередь, имеются в виду фактические и юридические действия, направленные на накопление юридических фактов фактического состава, полный набор которых позволяет перейти к началу формирования юридического состава основного отношения, в реализации которого и заинтересованы стороны.
19
Красавчиков
Ввиду наличия дискуссий относительно понятия содержания правоотношений, представляется необходимым проанализировать различные точки зрения на предмет их непротиворечивости организационным отношениям.
С. С. Алексеев отмечал наличие юридического содержания, представленного субъективными правами и юридическими обязанностями, а также материального, проявляющегося в фактических действиях [20] . Оба компонента соотносятся как должное и действительное проявление субъективных прав и юридических обязанностей. Данную позицию разделяют и современные исследователи, например, Л. А. Морозова [21] . Н. И. Матузов добавляют к этому перечню волевую составляющую, заключающую в себе государственную волю [22] . В. В. Лазарев, напротив, сводит содержание исключительно к юридической составляющей, т. е. к потенциальным действиям субъектов [23] .
20
Алексеев С. С. Общая теория права. В 2 т. Т. 2. М., 1982. С. 112–114.
21
Морозова Л. А. Теория государства и права. М., 2010. С. 238–239.
22
Матузов Н. И., Малько А. В. Теория государства и права. М., 2004. С. 209–210.
23
Общая теория государства и права / под ред. В. В. Лазарева. М., 1996. С. 184–186.
Последней точки зрения придерживался и М. М. Агарков, однако, данная позиция обладает чертами утопичности и идеальности, ведь автор полностью исключил из нее фактические действия, которые могут отклоняться от стандартных юридических прав и обязанностей, т. е. вызвать правонарушение [24] .
Подобного разграничения не делает А. В. Мицкевич, отмечая единство прав и обязанностей участников отношения, а также реальных действий по их использованию и осуществлению [25] .
24
Агарков М. М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М., 1940. С. 32–41.
25
Проблемы общей теории права и государства / под ред. В. С. Нерсесянца. М., 2004. С. 377.
Л. С. Явич, предвосхищая ошибочность данных позиций, отмечал, что правоотношение, в отличие от общих правовых связей, обладает исключительно конкретным поведением, т. е. включает в себя только реализованные права и обязанности [26] . При этом права и обязанности, олицетворяющие категорию возможного, он полностью относит к общим правовым связям. С данной позицией солидарен М. Н. Марченко [27] .
Приведение действий участников к тождеству с содержанием приводит к тому, что момент исполнения и возникновения обязательств совпадают. Таково мнение О. С. Иоффе. Кроме того, им отмечается нарушение диалектики формы и содержания подобных конструкций. Однако он недопустимо связывает момент реализации правомочий и исполнения обязательств с прекращением правоотношения. В итоге констатируется вывод, о том, что содержанием гражданского правоотношения выступают субъективные право и юридическая обязанность, а его формой выступает само правоотношение [28] .
26
Явич Л. С. Общая теория права. Л., 1976. С. 210–211.
27
Марченко М. Н. Теория государства и права. М., 2004. С. 332–333.
28
Иоффе О. С. Указ. соч. С. 59–64.
Подобные выводы, связанные с противопоставлением субъективного права и юридической обязанности как абстрактных явлений, отражающих категорию возможного и одновременно составляющих содержание отношений, и фактическими правами и
Сам О. А. Красавчиков придерживался мнения, что содержанием правоотношения, гражданско-правового, в частности, являются гражданские права и обязанности, из которых складывается правовая связь [30] . Тем самым, автор концепции организационных отношений, построенных на началах координации, придерживался довольно распространенной точки зрения, базирующейся на потенциальных возможностях субъектов.
29
Певзнер А. Г. Понятие гражданских правоотношений и некоторые вопросы теории субъективных гражданских прав. М., 1958. Вып. 5. С. 13–16.
30
Советское гражданское право. В 2 т. Т. 1 / Под ред. О. А. Красавчикова. С. 72–73.
С другой стороны, рассмотрение вопроса о конкретном и/или абстрактном содержании правоотношений должно исходить из осознания отличий нормы права, регламентирующей правоотношение, от поведения участников отношения. Норма обладает исключительно абстрактным содержанием, что выражается в ее нормативности и возможности многократного применения к однородному поведению различных субъектов. В этой связи действия участников отношения всегда конкретны по отношению к их регулятору. Вводимый многими учеными элемент абстрактности, выражающийся в обширных альтернативах поведения участников, является свидетельством не столько абстрактного содержания правоотношений, сколько юридическими фактами, влекущими возникновение, изменение и прекращение правоотношений.
Пределы правового регулирования обозначают широкий спектр правового поведения участников. Тогда следование модели отношений, закрепленной нормой права, или факт неправомерного поведения соответственно будут свидетельствовать или о совершении конкретных правомерных действий во исполнение нормы права, или о совершении неправомерного поведения, которое также будет являться конкретным, но уже по отношению к иной норме права, порождающей охранительное правоотношение. Либо эти действия будут выходить за пределы правового регулирования и не будут относиться к содержанию правоотношения.
Следовательно, говорить об абстрактном содержании правоотношения, выраженном в совокупности субъективных прав и юридических обязанностей, не приходится, т. к. данные элементы статуса участников заключены во всем многообразии норм права, обозначающих границы правового поведения. В свою очередь, действия субъектов, имеющие правовое значение, обладают исключительно конкретным единичным содержанием, а все не реализованные права и обязанности составляют правовые возможности развития правоотношений. Совершение действий, урегулированных иными нормами права, в т. ч. охранительными, лишь демонстрирует динамику развития правоотношений, которые сами по себе являются конкретными, т. е. протекают между известным кругом лиц в определенный момент времени.
Таким образом, вне зависимости от понимания категории содержания правоотношений, можно отметить их непротиворечивость признаку организационных отношений. Вдобавок нужно отметить повсеместное наличие организационных норм, в рамках различных нормативно-правовых актов, при этом организационные отношения могут существовать и в отсутствие четко сформулированных законодательных предписаний, что явствует из различных трактовок содержания отношений, которое может быть представлено фактическими правомерными действиями сторон.
Так, например, гл. 9.1 ГК РФ лишь в общем виде регулирует наиболее важные аспекты проведения и условия действительности собраний. При этом, очевидно, что в отсутствие специального регулирования, процедура проведения собраний законом не установлена, следовательно, можно предполагать наличие организационных отношений в отсутствие детализированных норм законодательства.
Применительно к ФЗ «О контрактной системе», можно отметить наличие детально урегулированных процедур заключения контрактов, однако, несмотря на обилие норм права, имеется обширная практика разрешения спорных ситуаций судебным органами, при этом далеко не всегда суд руководствуется прямым указанием закона, что, тем не менее, не умаляет необходимости завершить юридический состав организационного отношения. Так, например, суды и надзорные органы руководствуются выработанными правоприменительной практикой правилами, не указанными в ФЗ «О контрактной системе», при решении не указанных в законе вопросов о включении уклонившегося лица в реестр недобросовестных поставщиков [31] , при подтверждении добросовестности участника [32] .
31
Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 28 июля 2015 г. по делу № А55-25688/2014. Документ опубликован не был // СПС «Консультант Плюс».
32
Постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 5 августа 2015 г. по делу № А06-11345/2014. Документ опубликован не был // СПС «Консультант Плюс».