Особенности содержания небожителей
Шрифт:
– Да, матушка. Вы умная и добрая старшая жена, при которой я могу не волноваться за свою жизнь. У вас были прекрасные отношения с моей матерью, просто я в своей обиде и горечи об этом забыла. Вы разрешаете мне многое, что не позволит более никто. Вы любите моего отца. И… вам нужна такая союзница, как я. Не только сейчас, но и в будущем, когда А-Лей женится.
– Зачем?
– Я уже говорила, что нам нельзя промахнуться в выборе невесты для моего брата. Ночная птица дневную всегда перепоет. Разве нужна в семье змея, которая будет настраивать А-Лея против нас, чтобы получить влияние? Он – наследник и будущий глава, а первая супруга может возжаждать власти… Вдвоем с проблемой легче справиться. Кроме того, я хочу, чтобы именно А-Лей оставался наследником. Даже если наложница… или будущая жена отца родит ему сына.
– Суть в том, что А-Лей тебя любит и почитает, а там неизвестно, как сложится? – криво усмехнулась мачеха.
– Вы правы, матушка. Как видите, я откровенна. Надеюсь, вы это оцените.
– Юная девушка должна мечтать о замужестве. Возможно, ты еще не доросла… – После моих признаний женщина смягчилась, но смотрела на меня с легким подозрением.
– Мне интереснее лечить людей, – пожала плечами я. – Я даже задумываюсь о белой вуали, что очень престижно, позволит мне жить в семье и…
– Никому в принципе не отчитываться, – проницательно заметила госпожа Тан, мгновенно оценив высказанное желание превратиться в своеобразную «святую деву», или монахиню, если по-русски.
Здешние девы весьма почитались, особенно лекарки, и они не сидели по монастырям, если было где жить и не имелось желания удалиться от мира. Просто они были незамужними.
И теоретически вообще не искали общества мужчин, оставаясь невинными до старости. Теоретически, ага. Полным-полно легенд о прекрасных принцах, связавших себя брачными узами с такими «святыми девами». Поэтому если мне когда-нибудь и впрямь приспичит, никто не пикнет.
Короче, идеальное прикрытие.
Глава 14
Лучше умереть… Никогда не думал, что для такой мелочи, как малая нужда, придется унижаться – просить меня распе… да, распеленать. И практически умолять хотя бы о нижнем халате. А потом позволить чуть ли не на руках тащить себя в сад за ближайшие кусты жасмина, поскольку предложение использовать странную фарфоровую посудину, да еще лежа на кровати, я отверг категорически, а до уборной было намного дальше, чем до кустов. Позор!
А-Лей пытался подсунуть мне посудину силой, но без поддержки сестры он оказался не сильно тверже моих собратьев по пику: достаточно было пообещать, что не буду есть и пить таблетки. Ему, конечно, попадет. Даже если позже девушка сделает все то неприличное, чем она меня застращала, – я выдержу.
– Вот ты… – сначала ошалел, а затем возмутился мальчишка. – А еще небожитель!
– Я горный мастер на пути самосовершенствования. – Звучало глупо, напыщенно и на редкость неуместно, особенно когда тебя, лишенного сил и прежнего совершенства, завернутого в тонкий халат, волокут в кусты. – Был им, во всяком случае, – поморщившись, добавил я шепотом и продолжил: – Я не небожитель. Ими становятся те, кто в своем развитии достиг уровня вознесения. Только неграмотные крестьяне называют так всех заклинателей подряд.
– Но ты должен быть кротким и просветленным! – не уступал А-Лей и ловко понес меня обратно к дому. – Практически святым!
– Чушь. На пиках Даншан живут такие же люди, что и у подножия. – Горькая ухмылка скривила губы.
О чем говорит глупый мальчишка? Забыл, что меня лишили ядра и продали в рабство не просто так, а за преступление?
– Разве что вставшие на путь силы. Большинство учеников похожи на тебя. Однако наглых быстро изгоняют. Или перевоспитывают.
– Пф-пф-пф! – надул щеки А-Лей. – Поду-у-умаешь. Меньше надо спесью надуваться. Меня сестра научила: настоящее уважение заслуживают делами, а требовать поклонов на основании возраста – удел убогих. Ладно, горный мастер, давай пилюли глотать. Ты обещал!
– Мастеров пиков уважают не за почтенный возраст. За силу и знания, – нахмурился я. В чем-то парнишка прав, из его уст вылетело дельное высказывание, пусть и услышал он нравоучение от сестры.
Поморщившись, я покорно принял сидячее положение. Заклинатели не разбрасываются словами.
– Сила и знания – еще не гарантия мудрости и этих… как их… высоких моральных качеств, – хмыкнул нахал. – Открывай рот.
– Сам справлюсь, – тяжело вздохнул я, протягивая ладонь.
По-моему, подросток слишком буквально воспринимал наказ лисицы.
– На! – радостно согласился мальчишка, но тщательно проследил, чтобы я закинул в рот все пилюли. Дал запить водой и вручил чашку с бульоном. – Пироженки тебе сразу нельзя, – зачем-то поведал он. – Янли объяснила, что желудок еще не работает толком. Ничего, здесь лотосовая мякоть и женьшень, они питательные и в какой-то степени вкусные. Нужна ложка или покормить?
– Ложку. – Чуть придя в себя от привычных разговоров после предыдущего унижения и чувствуя душевный подъем от наличия хотя бы нижнего халата, я медленно возвращал себе былое достоинство. Да, руки еще слегка тряслись, но если сосредоточиться на поглощении питательного супа, то и дрожь можно унять.
– Что тут дальше по списку… – старательно наморщил лоб мой тюремщик и лекарь. – А! Волосы. Ага! Они же у тебя справа короче, чем слева. И срезаны как попало. Клоками. Сейчас поправим.
В груди болезненно заныло, даже несмотря на тепло, заполнившее желудок. Срезать волосы взрослого мужчины, заклинателя – значит опозорить и осквернить его надолго. В моем случае я думал, что навсегда. Острое, как клинок палача, воспоминание затопило душу и заслонило настоящее.
Свиток с приговором, острые камешки под коленями на тренировочной площадке, превращенной в место для казни. Глаза учеников и братьев… последнее я не хотел вспоминать никогда. Солнечный блик на стали и холодное прикосновение ветра к обнажившейся шее. Лучше бы ударили мечом сразу по ней.
– Эй-эй! – Я очнулся из-за того, что меня трясли за плечи. – Ты что?! Ой-е-ей… не помирай! Погоди! Погоди! Я мигом!
– Нет! – успел вскрикнуть я, но А-Лея быть не остановить.
Полкружки холодной воды в лицо – очень неприятно. Зато сразу возвращает в настоящее.
– Уф-ф-ф… не делай так больше, – сердито заявило малолетнее чудовище, глядя, как я отплевываюсь и пытаюсь вытереть капли, стекающие с носа.
– Это ты не делай так больше, – смог выдавить я.
– Договорились. Ты не будешь внезапно помирать, а я – поливать тебя водой. Ладно, не вертись… а то опять криво получится.