Особенные дети

F-fiona

Город внезапно показался из-за поворота. Освещённый несмелым утренним солнцем, стоящий на высоком берегу он показался мне очень уютным. Мы проехали по мосту и попали в старый центр. Кот свернул к ближайшему «Макавто».

– Это, по-вашему, лучшее место для последнего дня? – не сдержался я.

– Здесь лучший кофе, - он опустил стекло и сказал в громкоговоритель: - Два капучино.

– Не желаете попробовать пирожок?

– Нет.

Вообще-то,

я желал, я вообще желал сейчас всё, что было съедобно. Однако меня не спрашивали. Это тоже было сходством между Котом и Русланом. Занятно.

Мне протянули кофе, вышвырнув на тротуар сахар. Вообще заебись. Я без сахара эту дрянь пить не могу. Под пристальным и изучающим взглядом я ради соблюдения вежливости сделал глоток. Молочно-горьковатый вкус. Кофе как кофе.

– Пей до дна, - Кот улыбнулся своей кошачьей улыбкой.

Думаете, я выпил? Да. А что ещё было делать, когда на тебя так смотрит убийца?

Потом мы покатались по городу, проехались по старым улочкам, свернули к набережной. Тут мужчина неожиданно решил прогуляться. И мне это неожиданно понравилось. Мы не разговаривали, просто шли, наслаждаясь тёплым ветром с реки и ярким солнцем. Через час Кот вспомнил, что мы не завтракали.

– Недалеко, на другом берегу есть закусочная, называется «Тимоша», - сообщил он мне в машине. – Там самые лучшие в мире чебуреки.

– Чебуреки? – я сто лет не слышал этого слова. Сейчас везде была шаурма или гамбургеры.

– Да, не любишь?

– А что, я имею право голоса?

– Нет.

– Тогда зачем спрашиваете?

– Поддержать разговор. Ты молчишь и ходишь как чумной. Ну, последнее, наверное, из-за лекарства.

Я только вздохнул. Такого незамысловатого «комплимента» мне ещё не делали. Мы снова пересекли мост и свернули направо, затем налево. Дорогу со всех сторон окружали высокие деревья. Они будто сомкнулись над нами, образуя арку. Почему такой красоты обычно не замечаешь?

Закусочная «Тимоша» оказалась реально закусочной. Совковой, дешево-грязной, со старыми клеёнчатыми скатертями на столах. Заказывать чебурек нужно было в одном окне, идти платить за него в другом, к тому же, ещё и выстоять очередь из угрюмого вида дальнобойщиков.

С печалью проводив взглядом двух мужчин, ушедших со своей порцией чебуреков, я взял протянутые мне. Мы отошли за дом и Кот прямо там стал поедать чебуреки с неподдельным восторгом. Этим он меня очень заинтересовал, я куснул тесто раз, второй, дошёл до мяса и не мог успокоиться, пока не съел всё с картонной тарелки. Сок тёк по моим рукам, губам, было горячо, я обжигал язык, но вкусней ничего не пробовал.

– Потрясающе! – оценил я, вытирая руки салфеткой.

– Я же говорил, - подмигнул мне мужчина. – И не пришлось их в тебя запихивать.

Я сразу помрачнел:

– Обязательно нужно насильно?

–

Не обязательно, но так интересней, - Кот доел свои чебуреки.

– Что дальше?

– Дальше? – он потянулся, широко раскинув руки. – Пошли в кино?

И мы пошли в кино. Затем поехали в городской парк и прокатились на парочке аттракционов. Порой я забывал, что Кот убийца, к тому же, посланный за мной. Сознание от лекарства было затуманено. Мужчине приходилось то и дело меня одёргивать, потому что я зависал или уходил в себя.

Удивившись, что после карусели меня не тошнит, Кот купил нам по мороженому. Мы сели на лавочку под раскидистой ивой. Я щурился и смотрел на солнце, мужчина просто закрыл глаза.

– Это ваш родной город? – потревожил я его.

– Как догадался? – он даже не открыл глаз.

– Про чебуреки нигде не прочитаешь. Такое нужно знать.

– Мой.

– Вы выросли здесь?

– Да.

Не очень-то он словоохотлив.

– У вас были родители?

– Как-то же я появился, - Кот приоткрыл один глаз и отправил ложечку мороженого себе в рот. – Но вырос я в детдоме. О них ничего не знаю.

Это многое объясняет. И его склонность к насилию, и замкнутость, и отчуждённость.

– Вас там обижали? – осторожно-осторожно спросил я. Он коротко хохотнул:

– Сеанс психоанализа? Если я стал убийцей, то у меня было ужасное детство? Ошибаешься, Даниэль. Оно было нормальным. Другого я не знал. Обижали меня не больше других.

– Тогда почему же?..

– Люди никогда мне не нравились. Они лживые, некрасивые создания. Зачем их любить? Зачем им жить?

– Но не все же такие, - живо возразил я.

– Конечно. Есть исключения. Но в основном люди прячут свою сущность, чтобы показать её в самый неподходящий момент.

– А Ванда?

Кот тяжело вздохнул:

– Ну что ты ко мне привязался?

– Ванда-то хорошая? – не успокаивался я.

– Ванда сумасшедшая. И я сделал её такой.

– Что?

Мужчина швырнул своё мороженое в фонтан, получив бонусом недовольный взгляд сидевшей рядом старушки. И мне своё есть расхотелось.

– Она видела то, что не должна была видеть. Ванда и раньше-то была немного не в себе, а потом совершенно съехала с катушек.

Ванду было жалко. Себя было жалко.

– Кот, вы же кажетесь нормальным человеком. Почему вы делаете всё это?