Особо важное дело
Шрифт:
– Подождите, – попросил Гуров. – Я хочу показать вам одного человека.
Он ввел в кабинет Бурдашова, который оглядывался по сторонам с большим любопытством, но каких-то особенно сильных чувств не проявлял. С Немовой он даже не поздоровался, видимо, они уже разговаривали, встретившись в коридоре.
Зато Голтеев, едва увидев журналиста, уверенно показал на него.
– Вот! Как раз к этому мужику она и зашла, – сказал он. – И вместе с ним вышла. Я с лестницы наблюдал. Едва они в лифт подались, я своим ребятам по мобильнику дал сигнал.
– Это вы рылись в моих вещах? – зловеще осведомился Бурдашов. – Интересно, что вы ожидали там найти?
Голтеев посмотрел на него невозмутимым взглядом.
– Честно говоря, ничего, – сказал он. – Я не допускал, что вы вот так просто бросите компакт с такой информацией и разбежитесь. Просто проверил квартиру – для проформы. Клянусь, ничего из вещей я не трогал!
– И что же было дальше? – спросил Бенедиктов.
– Ну что дальше? – задумчиво сказал Голтеев. – Я закончил и поскорее ушел с места преступления. Ведь в любую минуту мог вернуться или просто забить тревогу хозяин. У нас не было намерения лишать его жизни. Но Коровин и Щипко основательно обыскали его самого и его машину. Надеюсь, вы не сильно пострадали?
– Достаточно, – буркнул журналист. – Так что такое вы искали, любезный? Компромат на мэра Воеводска?
Голтеев посмотрел на него печальным взглядом.
– Теперь-то я понимаю, что искали мы вчерашний день, – сказал он. – Кто не успел, тот опоздал, как говорится. Но, если хотите, именно компромат. Именно на мэра. Но, похоже, он оказался мифом. Когда мадам вывела нашего Прохорова на Журавлева, он был уже мертв и кругом суетилась милиция. Мы его не убивали, матерью клянусь! Мы сами все головы изломали, что произошло. А тут Полосатов рвет и мечет – подавай ему диск! У кого хочешь крыша поедет. Вот мы и наделали глупостей. Во-первых, Немову сначала упустили, во-вторых, при похищении маленько засветились, в-третьих, к этому Гольдину как дураки сунулись. А все Полосатов – давай-давай! Привык работать на авралах. Он же, я слышал, раньше главным инженером на каком-то заводишке работал… Вот и мы – вместо того, чтобы план операции разработать, как положено, компакт искали. А искать надо было того, кто Журавлева грохнул. Ну а Полосатову бесполезно было советовать. Он ведь четко знал – если Журавлев умер, значит, компромат в ход пойдет. Так ему покойный дружок пообещал. Вот он и задергался, а мы вместе с ним…
– Одно слово – паны дерутся, у холопов чубы трещат, – подытожил Гуров. – Ну что ж, пожалуй, мы со Стасом пойдем, Вадим Кириллович? А то дела… Генерал ищет. Полагаю, Иван Никифорович сделал свой выбор и не затеет отказываться от показаний…
– Не вижу, зачем бы ему отказываться от показаний, – сухо заметил Бенедиктов и добавил: – Если мне понадобится ваша помощь, Лев Иванович, я знаю, где вас найти…
Уже закрывая дверь кабинета с другой стороны, Крячко с дурашливой почтительностью заметил:
– Строг! Ох, как строг! Пожалуй, наш Кириллыч и на пенсию теперь передумает выходить. Понравилось ему опасных преступников ловить. И в самом деле, вести дело о краже ящика масла из подсобки – это одно, а похищение женщин на политической, можно сказать, почве – совсем другое. Кто хочешь возгордится.
Он оборвал свою болтовню, потому что затрещал звонок гуровского мобильника. Предостерегающе подняв палец, тот достал трубку и приложил к уху. Послушав немного, он сказал: «Есть!» – и сунул телефон в карман. На вопросительный взгляд Крячко ответил:
– Правильно говорят, не буди лихо… Вот упомянул генерала, и Николаич уже тут как тут. Ждут-с!
Когда Гуров вернулся от генерала в свой кабинет, Крячко развлекался тем, что прокладывал по карте Москвы кратчайший и выгоднейший для данного времени суток маршрут до аэропорта Домодедово с учетом отклонения, необходимого для покупки корзины цветов.
– В принципе, мы еще успеваем, – деловито сообщил он Гурову. – Если не вмешается какой-нибудь форс-мажор, конечно… – Тут он посмотрел на лицо Гурова и добавил: – Только не говори, что уже вмешался! Что тебе сказал Николаич?
– В общем, он в курсе последних успехов, – ответил Гуров. – Более того, передает благодарность. Наверху удовлетворены результатами расследования. Такую мелкую сошку, как Полосатов, с удовольствием даже готовы принести в жертву. А тот чиновник, за которым так неудачно поохотился Бурдашов, внезапно отбыл на длительную работу за границу. Итак, все довольны, претензий нет.
– Что-то по тебе не скажешь, что ты очень доволен, – заметил Крячко. – Неужели переживаешь, что какой-то чиновник избегнет суда гласности?
– Дело не в этом, – махнул рукой Гуров. – Петр вбил себе в голову, что Полосатова должен взять непременно я и непременно сегодня. Лучшего времени не мог выбрать! И ведь прекрасно знает, что сегодня прилетает Мария. Нет, со стариком что-то явно происходит! Общение с верхами испортит кого угодно…
– Какие инструкции ты получил конкретно? – с досадой спросил Крячко.
– Сначала в прокуратуру, – ответил Гуров. – Постановление на арест Полосатова уже готово. А потом в гостиницу «Славянская» – по последним сведениям, Полосатов квартирует именно там. Приказано действовать корректно, но решительно.
– То есть матом не ругаться, а сразу – в пятак? – сообразил Крячко. – Между прочим, мы еще успеваем к самолету. И даже успеваем купить цветы. Что ты решаешь?
Гуров не стал раздумывать.
– Я люблю свою жену, а за любовь надо платить, – сказал он. – Даже расположением генералов. В машину, Стас, в машину! Встретим Марию, проводим с почестями до дому, заслужим прощение, а там и Полосатовым займемся, куда он денется!