Особое условие
Шрифт:
— Даже если он будет в самом конце рейтинга, мне плевать! — ответила я в сердцах. — Я могу, конечно, отправить людей по другим дворам, но как их собирать потом? И товар…
— Постоялый двор содержит женщина, — сообщил Сирил. — Сами понимаете, не все решаются там остановиться.
— Ого! — удивилась я. — И тут такое бывает?
— История явно неоднозначная. Так что?
Я поправила корфу и встала, отряхнула штаны.
— Главное, чтобы там не водилось клопов и прочих мерзостей. Я могу потерпеть, но кожа пострадает.
Клопов не оказалось, так же как тараканов и пауков.
Дом встретил меня запахом дерева и печеных яблок из кухни. Внутри царила приятная прохлада. Посетителей, кроме нас, не было, но стоило войти, как навстречу выбежал мальчик лет девяти. При виде нас он затормозил и степенно поздоровался:
— Агаси, айна, — поприветствовал поклоном головы, — рад, что вы решили остановиться у нас. Позвольте представиться, Никоэль.
— А где хозяйка? — спросил у него Сирил.
— Бабушка с сестрой и Беталией наверху — готовят комнаты, перестилают постели. Мы приезда каравана ожидали через неделю и генеральную уборку еще не делали, — чистосердечно признался мальчишка, но, поняв, что сболтнул лишнего, поспешил ретироваться: — Я сейчас сообщу о вашем приходе.
Мальчик убежал, а я тихо спросила у Сирила:
— А почему здесь нет ни одного постояльца, ни гостя?
— Посетители предпочитают постоялые дворы, где есть муны — женщины для развлечений, которым запрещено носить корфу. Местные порядочные женщины с такими по соседству за стол не сядут. Нас поэтому в других местах и принимать не хотели, что пока нет наплыва караванов, хозяева зарабатывают на желающих увеселений. Порядочная женщина может пожаловаться властям на царящий разврат, и хозяина оштрафуют. С караванами прибывают больше наемницы, такие жаловаться не будут. Жен и детей купцы в Игенборг стараются не возить. Гостиницы для знатных господ и их жен есть в центре, но там цены на порядок выше. И вы же хотели, чтобы мы поселились вместе.
— А почему здесь мун не держат? — не могла понять я. Если это так выгодно, то странно быть принципиальными, когда посетителей нет.
Я много путешествовала, и меня не удивляло наличие доступных женщин на постоялых дворах. Они посетителей и на выпивку виртуозно разводили, чем приносили хозяевам неплохой доход.
— Насколько я понял, поспрашивав в округе, муж хозяйки держал магазин и этот небольшой постоялый двор. Пара мун тоже была, привлекая посетителей. Но случился несчастный случай, и муж с сыном и невесткой погибли. Остались только внуки, мальчик и девочка. Идти под опеку племянника мужа хозяйка отказалась, как и продавать ему бизнес, и он стал давить на нее. Поставщики товара в магазин перестали с ней сотрудничать с его легкой руки. От мун уже ей пришлось отказаться, иначе он бы пожаловался на неподходящую компанию для детей и отобрал опеку над ними.
— Как же они выживают?
— Когда наплыв караванов, много приезжих, и даже тихие места без увеселений пользуются спросом. Так и живут.
Послышались шаги, и мы прекратили разговор. Про себя же я порадовалась, что со мной Сирил. В умении собирать информацию ему не было равных. И данный постоялый двор меня
Иррилий предупреждал, что нужно быть осторожными. В некоторых заведениях местные подлавливают гостей Игенборга, сначала подсовывая женщин в полупрозрачных корфах, а потом обвиняя в приставании к порядочной женщине. И тогда или плати, или в тюрьму.
А женщинам без корфы на улице появляться нельзя, это сразу потеря репутации. Да что говорить, я так переживала за своих людей, что во время пути им плешь проела по поводу правил в Игенборге, а сама едва без корфы не осталась в первый же день!
— Бабушка, бабушка! Там такая птица у нас в саду, я никогда таких не видела.
Со стороны кухни в зал вбежала розовощекая девочка лет семи. Распущенные волосы рассыпались по плечам, сама одета в голубую тунику ниже колен и темно-синего цвета узкие брючки. При виде нас она замерла, приоткрыв рот буквой «о».
Они с братом были очень похожи чертами, и оба черноглазые и темноволосые.
— Юдария, не кричи. Не видишь, у нас гости, — судя по голосу и грузной фигуре, произнесла уже немолодая женщина в темной корфе, не спеша спускаясь по лестнице, опираясь на перила. Позади нее с любопытством выглядывал Никоэль.
— Здравствуйте, — поздоровалась она.
— Доброго дня! Наверное, это мой питомец. Сокол-ахана Рорк, — предположила я. Просто видела, как он полетел в сад, когда мы в дом заходили.
Про себя отметила, что на девочку не шикнули по поводу отсутствия корфы. Наверное, на детей это не распространяется. К тому же в городе сегодня я видела несколько девочек без корф и дико им завидовала — с непривычки материя на лице безумно раздражала. Я об этом как-то не задумывалась, но вряд ли в таком юном возрасте их уже считали мунами.
— У вас сокол? — удивился Никоэль.
— Да, он приучен к дому, но ценит личное пространство. Руки к нему не тянуть и не обижать, — строго предупредила я. — Первым никого не тронет, но будет защищаться, если полезете к нему.
— Запомнили? — спросила женщина у детей. — А теперь бегите, погуляйте.
— Ник, бежим, я тебе его покажу! — позвала брата девочка, и они унеслись.
— Агаси, желаете осмотреть комнаты? — обратилась хозяйка к Сирилу.
— Как решит моя госпожа, леди Риналлия, — скромно ответил тот.
— Простите, айна Риналлия, я привыкла, что комнаты снимают мужчины, — перевела на меня взгляд хозяйка. — Чего желаете?
— Я бы хотела разместиться у вас с моими людьми. Нужны комнаты с питанием, и нет ли у вас места для хранения груза? Я приехала с товаром.
Пока искали место проживания, груз я оставила в складах таможни, но там драли такие цены, что следовало перевезти.
— Сколько телег? У нас во дворе есть небольшой склад, раньше муж хранил там свой товар, сейчас место есть. И сколько вас человек?
Мы обговорили цены, которые оказались ниже, чем во всех других местах, и ударили по рукам. Обедом обещали накормить меня и Сирила. На большое количество людей они сегодня не рассчитывали, а вот на ужин могли уже собраться все новые постояльцы.