Осознание
Шрифт:
– Я подумаю, – сменив гнев на милость, протянула Алиса, спокойно освободившись от Эдварда, но больше и не делая попыток убежать, оставив здесь совсем одного, – белобрысый… – и снова улыбнувшись, хотя бы таким безобидным названием чуть поправив собственный авторитет в своих же глазах.
– Только не прямо сейчас, – остановил ее настрой Эдвард, – дай мне сначала немного времени, чтобы здесь осмотреться, а потом уже можно и к тренировкам перейти… Мне, наверное, стоит к Ольге Дмитриевне вернуться, может, что-то решила по моему вопросу… – идея действительно была неплохой, но вот план реализации пока хромал. Как именно спросить о своем
– Сейчас же обед уже будет, – у нее на лице снова появилась та же улыбка, что была и раньше, – Или ты есть не собираешься? – шутка могла бы получиться, но за время длительных переходов Эдвард действительно успел привыкнуть к двухразовому питанию. Обычно перерыв на обед занимал слишком много времени, и вместо полноценного принятия пищи в середине дневной половины суток, солдаты и офицеры чаще ограничивались жеванием сухпайков и нескольким глотками воды, практически не сбавляя темп движения.
– Обед, думаю, стоит посетить, – конечно, есть сейчас не хотелось совершенно, вместо пищи телесной сознание требовало пищи духовной, а именно, информации, совершенно вытеснив все остальные запросы, но и отказывать себе в таком не следовало, особенно, если предлагают, – В столовой той, что Электроник указал? Ты тоже туда направляешься?
– А ты что, хочешь проводить? – она явно собиралась заставить его смутиться, но именно так Эдвард и собирался поступить, оставить девушку одну за периметром населенного пункта не мог. Пусть даже если все остальные вокруг и считали, что здесь вполне безопасно, ему все равно честь не позволяла подобного.
– Именно так, – кивнул он, из-за чего смутилась уже Алиса, ожидавшая отпирательств и отказов, но никак не утвердительного ответа. Для Эдварда все еще оставалось непонятным такое поведение, поскольку на его родине подобное отношение к прекрасному полу только приветствовалось, и почему здесь стесняются даже таких небольших проявлений вежливости, выглядело странно. Конечно, за время походов и путешествий успел увидеть и принципиально другие уклады жизни, но все равно иное поведение, когда девушку воспринимают как равную мужчине, так и не смог принять. Может быть, здесь тоже творилась подобная дикость, но отказываться от привычных ему принципов поведения пока еще не собирался. Чуть отойдя в сторону, освобождая ей проход, Эдвард добавил, – Только после вас. К тому же, вроде как ты теперь мой гид по этому заповеднику счастья! – он развел руками в стороны.
– Это почему же счастья? – неожиданно грустно усмехнулась она, зашагав к лагерю, – Обычный пионерлагерь, ничего примечательного…
– Знаешь, то, что для одного кажется вещью обыденной, для другого может казаться недостижимой мечтой, – уверенно сказал Эдвард, пристраиваясь к ее шагу. Его привычный широкий армейский шаг был слишком быстрым для походки Алисы, а потому, чтобы не обгонять ее, приходилось сбавлять темп почти на тот, как приходилось перемещаться по переполненным придворными дворцовым залам, в тяжелых керамитовых сапогах из-за этого чувствовал себя невероятно неуклюжим.
– Значит, ты мечтал попасть в такое захолустье? – Алиса посмотрела на него искоса, удивленная последними словами, – У нас обычно мечтают за границу съездить или что-то в этом роде, но уж точно не в пионерском лагере почти месяц торчать…
– Мечтал или не мечтал, не в этом суть, – пожал Эдвард плечами,
– А в чем суть? – его размышления Алиса прервала самым наглым образом, толкнув плечом. Обернувшись, Эдвард пару секунд вглядывался в ее лицо, прежде чем сообразил, что именно у него спрашивает.
– Прости, задумался, – произнес извиняющимся тоном, – Суть в том, что вообще не думал, что когда-нибудь попаду в подобное место. И все же я здесь и сейчас, остается только понять, что следует здесь ожидать… – они как раз снова подходили к показавшемуся между деревьев лагерю, а сама тропинка расширились, и покрылась таким количеством следов, что становилось ясно, сколь часто здесь появляются местные пионеры со своими собственными делами.
– Тогда смотри внимательно, – рассмеялась Алиса, – только не пропусти самое важное… Вот и горн кстати! – воздух действительно разрезала громкая и простая мелодия духового инструмента, раздававшаяся из подвешенных на фонарных столбах динамиках, сообщая о том, что наступило обеденное время, и до зуда в зубах напоминая сигнал подъема в казармах королевской армии. Снова выйдя на выложенные плиткой дорожки лагеря, они уже видели спешащих к столовой пионеров, некоторые из которых все же бросали беглые взгляды на появившуюся из леса парочку, непринужденно идущих и все еще о чем-то говоривших.
– Тогда следует поторопиться, – равнодушно произнес Эдвард, несколько успокоившийся, когда вернулись на обжитую территорию, и лишь краем глаза, больше по привычке, наблюдая за окружающими.
– Ну уж нет, тут ты один разбирайся! – Алиса быстро ускорилась, оставляя его позади, но затем, когда отбежала на порядочное расстояние, все же развернулась и крикнула ему – Не забывай, что ты обещал! – и почему-то побежала в сторону, противоположную той, куда стремились все остальные пионеры. Почти со стопроцентной уверенностью Эдвард мог сказать, что к своему домику, но почему именно сейчас, оставалось загадкой, какую и не особо хотелось разгадывать. Кивнув в ответ, сам быстро встроился в остальной общий поток, стремившийся к сейчас настежь распахнутым дверям столовой.
Никакого порядка возле столовой не предвиделось, равно как и попыток его навести, несмотря на присутствие самой Ольги Дмитриевны, с таким выражением лица, какое обычно бывает у хищного зверя, высматривающего в мигрирующем потоке животных потенциальную добычу. Кажется, единственное, что сейчас ее заботило, так устроить еще одну нравоучительную беседу любому провинившемуся пионеру, вне зависимости от того, насколько тяжел был его проступок. Пионеры же, рвавшиеся внутрь столовой и больше похожие на орду дикарей, штурмующие разбитые ворота осаждаемого города, в основной своей массе и вовсе ее не волновали.