Остаётся только надежда
Шрифт:
Рита побледнела. Она даже почувствовала, как заледенели щёки, онемел кончик носа и стали холодными руки. Но нашла в себе силы спокойно встать и чётким шагом покинуть кафетерий через другие двери.
Она ещё услышала в спину: «Рита! Рита, подожди!», но не оглянулась и не замедлила шаг. Вряд ли Андрей на глазах людей бросится бежать за ней. Поэтому она, наоборот, ускорила своё отступление и завернула в первый же попавшийся бутик одежды, чтобы прийти в себя. Просто передохнуть. Просто осознать, что между ней и Андреем больше ничего нет!
«Насильно мил не будешь, – часто говорила её сельская бабушка, обсуждая какие-то местные слухи. – Ну, заставит сейчас Нинка Кольку своего остаться в семье, а толку?! Как прежде жить уже не получится. Память не вытравишь, ревность и обида так и будут терзать её душу. Кольке доверять она не будет, на том и любовь пройдёт. Ну и зачем тогда держать его? Для гонора только? Собственную дурость потешить? Глупо. Что за жизнь будет: скандалы, недоверие, тайны. Ни любви, ни ласки, ни нежности. Одни грубости и оскорбления. Тратить на это жизнь? Оно надо?»
Рита, тогда ещё подросток, навсегда запомнила эти бабушкины рассуждения, и сейчас они всплыли в её памяти. «А и правда? – дошло до неё. – Если у мужа появилась какая-то другая женщина, то, значит, к ней, Рите, он явно охладел? Стоит ли пытаться его удерживать? Зачем? Чтобы сделать всех несчастными? Опять же – зачем? Потешить самолюбие? Отомстить?
Ну, не-ет! У Риты есть гордость! Есть самоуважение. Унижаться Рита не будет. Может, дети и родители будут пытаться усовестить Андрея. Но стоит ли? Да и опять – зачем?!
Рита глубоко вздохнула. Кажется, пришла немного в себя. Теперь нужно как-то по-быстрому попасть домой, пока там вперёд неё не оказался Андрей. Она не боялась этой встречи, ей просто было глубоко неприятно видеть его сейчас. Сейчас никаких разговоров с мужем Рита не вынесла бы. Расплакалась, рассопливилась бы, унизилась до упрёков и мольбы. Нет! Не надо такого!
Рита вызвала такси и спустилась на парковку с другой стороны от их машины. На удачу, такси подъехало быстро, и Рита уже через полчаса была дома. Андрея не было, значит, он решил что-то выяснить со своей дамой. Оно и к лучшему. Можно успеть собраться. А все материальные вопросы решить потом.
Все её действия были какими-то автоматическими. Быстро и спокойно она достала пару чемоданов, собрала вещи первой необходимости, забрала из стенки документы. А в голове непрерывно прокручивала варианты своего временного проживания. К моменту окончания сборов вариант определился: недорогая гостиница рядом с местом работы. Там, кстати, от их универа забронированы два номера для командированных.
Ничего страшного, если она воспользуется этим бонусом. Ей и надо-то всего несколько дней, чтобы оценить масштаб проблемы и принять нужные меры. Она сможет. Она выкарабкается. Не юная девочка, а взрослая тётка всё же.
Снова вызвав такси, Рита назвала адрес и через несколько минут уже была на месте. А ещё через полчаса распаковывала вещи в своём номере.
Телефон за это время практически не переставал звонить, но Рита убрала звук и не обращала внимания, лишь изредка бросая взгляд на экран, чтобы не пропустить нужные звонки по работе. Но звонил пока только Андрей. И где-то глубоко появилась мыслишка, ободрённая такой настойчивостью: а вдруг это ошибка? Вдруг Рита всё неверно представила? Не так поняла? Обидела ни в чём неповинного мужа? Она даже присела, перестав суетиться, и охнула, приложив руку ко рту.
Но, как вишенка на торте, раздался тихий сигнал входящего сообщения. Машинально Рита открыла сообщение и вздрогнула. Всего три кадра. Три коротких видеокартинки. Но каких! Других доказательств и объяснений уже не надо: Милена и Андрей в самых горячих позах и видах. Краткая надпись гласила: «Снимала для себя, но пригодилось и тебе, чтобы ты не питала надежд».
Это внезапное «ты» от дерзкой мокрощелки резко взбодрило Риту. В голове утвердилась прочная мысль, что обратной дороги нет, и она сделала всё правильно. Внезапно её одолела дикая жажда. Горло буквально скребло сухостью. Она достала из сумки любимую кружку и выпила воды прямо из-под крана. Села в кресло и прикрыла глаза. Надо всё обдумать.
Снова вспомнилась баба Люда и её история. Когда-то Ритин дед – Николай схлестнулся на гулянке с молодой разведёнкой. И было им с бабушкой уже далеко за пятьдесят в ту пору. На бабушкиных глазах всё и происходило. Молодуха (ну, как молодуха, лет 35-40 бабёнке было, точнее Рита не помнила) весь вечер крутилась возле деда Николая, то танцевать его вытаскивала, то в игры вовлекала. И тот встрепенулся, почуял молодой сквознячок, забыл о своих болячках и лихо принялся обхаживать настойчивую даму. А потом и вовсе оба ушли с гулянки вместе.
Баба Люда ничего выяснять и узнавать не стала. Деда с гулянки тоже не ждала, сидя под окошком. Собрала свои личные вещи, да и ушла из дома в соседнее село. Вот так поступила на старости лет. Там у её родителей был старенький домик. Баба Люда использовала его как дачу, постоянно в нём никто не жил. В этом домике баба Люда всю оставшуюся жизнь и прожила.
Много раз дед приезжал за ней, умолял вернуться, говорил: бес попутал. И вообще за один раз прощать положено. Но Люда уже вычеркнула его из своей жизни, обходила его по дуге, как прокажённого. Молча. Не здоровалась, не разговаривала, не замечала.
Та разведёнка к деду прилипла и не отставала. Мужчина он был ещё крепкий, по хозяйству умелый, не бедный. Опять же бывшая жена всё ему оставила ни крошки, ни тряпки из дома не взяла. Дед с той разведёнкой всё же сошёлся потом: не сидеть же одному, но на развод не подавал. Баба Люда тоже заявлений не писала. Так они и считались мужем и женой до самой смерти.
Дети Людмилы и Николая с отцом связь поддерживали, здоровались, но в гости к нему и его новой семье не хаживали. Внуки тоже деда сторонились. И он до конца жизни бывшую жену обвинял в том, что она семью порушила. Не простил ей, что она его не простила. Вот как бывает.