Останется память
Шрифт:
– О, да, тайная власть! Слыхали, и неоднократно. В разные времени ее звали по-разному.
– Значит, ты в курсе. С вами, которые из Сити, иногда приятно пообщаться. Вы далеко не все - упертые сволочи, думающие только о себе. Но со сволочами проще, ты не находишь? Их легко просчитать и вынудить делать то, что нужно. А с вами, думающими о разном, всё далеко не однозначно. Да, что-то я действительно с тобой разболтался. Пора мне.
Он шагнул в сторону, отпуская мою занемевшуюю руку, и утонул в темноте.
Наверно, я слишком сильно устал. Все что-то пытались донести до меня, а я не понимал. Чего? Например, того, что в этом мире не бывает случайностей? Что всё тут заранее спланировано? Что людьми управляют на всех уровнях, а они об этом и не подозревают? За кого меня принимали? К чему склоняли? Может быть, делали намеки, прозрачные для всех, кроме меня? Не разобраться. Надо дойти до дома, выспаться, зайти в Сеть и найти ответы на все вопросы. С утра, как встану. А теперь - выбираться из этого леса.
Мне послышались голоса. Говорили громко, примерно в той стороне, к которой я сидел лицом. Я встал и побрел туда.
– ...Сколько раз тебе говорилось: сиди на месте! А ты?!
В ответ раздался сдавленный хрип.
– Что-что? Не слышу?!
Хрип стал громче и членораздельнее. Но всё равно я не мог разобрать слова.
– А-а, понятно. Мы брезгуем. Не хотим разговаривать, - вкрадчиво продолжил первый голос.
– Мы забыли, как нас учили быть послушными. Вспомним?!
Раздался тяжелый удар, как по боксерской груше.
– Прояснилось? Давай, давай, вспоминай. Тебе запрещено покидать место постоянного пребывания. Третий раз ты делаешь это, будто правила не для тебя. Ты в курсе, что бывает с теми, кто нарушает? В курсе... Скажи, зачем ты это делаешь? Хочешь встретиться с дружками? Что-нибудь им передать? Сообщить информацию?..
– Ты не поймешь, - со свистом прохрипел второй голос.
– Да уж куда нам! Кстати, - голос стал донельзя приторным, - ты, наверно, знаешь, что нам разрешено допрашивать нарушителей прямо на месте? Знаешь... В курсе, что в случае сопротивления, мы вправе применить адекватные меры? В курсе... А ты видишь, дохляк, что рубашку мне испачкал?! Кровь, она, плохо отстирывается. Так что не обижайся. Всё по заслугам...
Я услышал стон, грубую ругань и увидел проблеск света. Конечно, мне не следовало лезть в разборку, что бы там ни происходило. Но в той стороне мелькнула стена дома, а я уже слишком давно находился в дороге. Мне требовалось найти пристанище. И я пошел на звуки. Выставив руки, чтобы не натыкаться на ветки кустарников, я осторожно продвигался вперед, в сторону голосов.
Впереди задергался луч фонарика. Потом кто-то сунул фонарик в развилку ветвей, свет успокоился и я, наконец, увидел всю сцену. Крупный полицейский в мотоциклетном шлеме левой рукой держал за воротник парня в голубом, а правой сосредоточенно бил его, стараясь попасть по лицу. Парень закрывался обеими руками, прижимая локти к бокам и стараясь подтянуть колени как можно выше. Полицейский отдирал от тела мешающие руки парня и бил. Смачно, с придыханием, с удовольствием. Когда он попадал в лицо, раздавалось неприятное хлюпанье, словно в грязь роняли тяжелую гирю, а потом с чавканьем вынимали, чтобы тут же ее снова отпустить.
Движения человека в голубом становились всё более хаотичными. Он уже не контролировал движения, вяло отмахивался, вертел головой, и четыре тонкие косицы, казалось, жили своей жизнью... Гоша?..
– Гоша?!! А ну, оставь его, гад!
– я непроизвольно шагнул из-за кустов.
Полицейский выпрямился, отпуская парня, отчего тот сразу повалился на землю, выхватил из кобуры огромный револьвер, направил его на меня и выстрелил.
У полицейского были темные очки, накачанные бицепсы и едкая перекошенная ухмылка...
6.
"...В территориальном округе "Озерки-12" в одиннадцать часов вечера было совершено нападение на полицейского, находящегося при исполнении служебных обязанностей. Для предотвращения нежелательных последствий полицейский применил табельное оружие на поражение. Личности нападавших не установлены. Ведется служебное расследование. Мирные граждане нашего города могут спать спокойно: ничто не потревожит сон достойных членов общества. И о погоде..."
Часть 6
1.
Шумов просто гулял, наслаждаясь старинной нетронутой архитектурой столичного города. Пышный Петербург отражался в каналах и реках, и до самого горизонта не было видно ни одной уродливой стеклянной башни. Конечно, Костю окружал не сплошной классицизм начала девятнадцатого века. Эклектика, модерн, неоклассицизм - всё это бросалось в глаза. Но при этом выглядело соразмерным и гармоничным. Не выбивалось из общего ряда. Может, потому, что строилось в единую эпоху самодержавия? Или в этом мире люди умели видеть красоту, в отличие от тех, кто во времена Республики стремился разрушить старое и на его руинах построить совершенно иное?
Костя признавал, что и в этом мире были недостатки. Например, стеклянная бесформенная складка второй сцены Мариинки явно выбивалась из старинного ансамбля Крюкова канала, но это было, скорее, досадным исключением, а не правилом, как в мире Шумова. Где на один дореволюционный дом приходилось десять современных безликих уродцев. Где во главу угла ставились деньги и только деньги. Где то, что не приносило доход, немедленно сносилось, чтобы уступить место новому и ультрасовременному. На прошлое плевали все.
Шумов встряхнулся, чтобы избавиться от ненужных мыслей, и пошел дальше, свернув с улицы, которая тут называлась улицей Декабристов, сначала на Крюков канал, а потом и на набережную Мойки. Он не имел никакой цели. Просто привыкал к окружению, присматривался к людям. Старался почувствовать и понять местные стереотипы поведения. Ладно, если его примут за чудака или жителя глубинки. А вдруг - за шпиона? Ведь Костя никак не походил на иностранца, которому дозволено ничего не знать и не понимать, говорить с акцентом и вести себя как придурок.