Остановись, мгновенье, ты ужасно
Шрифт:
В погоню за «Газелью» уже неслись три мощных иномарки, одна из которых, обогнав ее, преградила дальнейший путь. Как только «скорая помощь» остановилась, к ней подбежало несколько крепких парней.
Водитель попытался воспользоваться пистолетом, но его скрутили и, завернув руки за спину, надели на них наручники.
Вспомнив о Мамедове, Федор Туманов посмотрел на то место, где всего минуту назад тот стоял.
Мамедова возле остановки не было.
– Где он? – спросил Федор у ледей, подбежав к остановке. – Мужчина. Стоял здесь только что.
Напуганные его выстрелом
– Он побежал туда, – указала одна из женщин в сторону набережной.
Глянув, Федор увидел, как от угла четырехэтажного дома стоявшего внизу у самой набережной, отъезжает серая «девятка». Федор побежал к машине Сокольского, крича лейтенанту, чтобы тот развернул машину.
– Давай туда, вниз, – указал Федор в сторону набережной. – Он там.
Федор скоро удостоверился, что за рулем Сокольский явно уступал Ваняшину. Еще видно сказывалось то, что он берег отцовскую машину, чего нельзя было сказать про лихача Ваняшина. Для него автопогоня – наслаждение, где лейтенант оттягивался на полную. Для толстяка Сокольского погоня оказалась сущим мытарством. И потому для Туманова не стало большим удивлением то, что, изрядно накрутившись по улицам, Мамедова они все-таки, потеряли.
Чувствуя в этом свою непосредственную вину, Сокольский нервничал и чуть не совершил аварию на перекрестке. В душе Федор крыл нерасторопного толстяка, на чем свет стоит. Хотя сейчас это и было бесполезно.
– Куда дальше ехать, товарищ майор? – спросил Сокольский, раздосадованный неудачной погоней.
Федор призадумался. Вряд ли Мамедов догадывается о том, что оперативникам известно про его загородный дом. Нет у него оснований для подозрения. Во-первых, дом и прилегающая к нему территория, тщательно охраняется. Конечно, появление на месте взрыва его, Федора Туманова, здорово озадачило террориста. Но это еще не повод, чтобы ему не возвращаться в загородный дом. Теперь, скорее всего, Мамедов на какое-то время затаится там, анализируя просчеты. А пока он будет анализировать, они его возьмут. И возьмут его сейчас.
Первым делом Федор позвонил в управление, доложил обо всем происшедшим полковнику Василькову и запросил в помощь взвод спецназовцев. Эти ребята мало пригодны для розыскной работы, но повоевать, им равных нету. Впечатление такое, что не успели они родиться, как им вместо игрушек вручили огнестрельное оружие. Отсюда и навык. Цели они могут поражать из любого положения. Иногда Федору казалось, что ни один не промахнется, даже если каждого из них поставить на голову, попросив при этом поднять ноги кверху.
Узнав о том, что майором Тумановым было предотвращено покушение на президента страны, полковник Васильков едва ли не лишился речи, затребовал подробностей. Но от подробностей майор Туманов воздержался, заметив, что сейчас не время, а обо всем происшедшем он, как и положено доложит ему рапортом.
Тогда Васильков поинтересовался, для чего майору потребовались спецы, так в управлении сокращенно называли спецназовцев. Федор доложил, и Васильков подробно разузнав адрес, сказал, что он сам немедленно выезжает на место, чтобы возглавить операцию по задержанию особо опасного террориста.
Этого Федору Туманову хотелось меньше всего. Полковник давно превратился в кабинетного работника и больше годился для аналитической работы, чем лезть под пули бандитов. Но отговаривать «батяню» Федор Туманов не решился. Сразу после разговора с полковником, он позвонил на сотовый Греку.
Сан Саныч взялся за телефон с неохотой. После того, как Багиру увезли, прослушивать ему было некого. И если голова Лехи Ваняшина время от времени еще маячила над забором, то Греку было делать нечего. И лежа в кустиках у забора, он успел малость вздремнуть.
Заметив, что голос у Грека сонный, Туманов спросил:
– Вы спите там что ли? Смотрите, не расслабляйтесь. Мамедову удалось уйти. Думаю, что скоро он появится у вас. Так что ведите наблюдение и будьте осторожней. И вот еще что. Вместе с взводом спецов, к вам направляется «батяня». Мамедов приедет, позвони мне.
Грек хотел расспросить, как прошла операция, но Туманов отключил свой мобильник. Глянув на Ваняшина, который в бинокль рассматривал территорию соседнего участка, Грек не выдержал:
– Леш, ну ты хоть что-то там видишь? Молчишь и молчишь.
– А чего говорить-то? Охранники по двору маячат. Вот я на них и смотрю. А чего мне еще делать? Николаич приказал вести наблюдение. Вот я и веду, – с недовольством отозвался Ваняшин, не оставляя своего наблюдательного места.
Грек кивнул.
– Молодец. Правильно понимаешь задачу, – похвалил он Ваняшина и добавил после короткого молчания: – Туманов сказал, что с минуты на минуту Мамедов может появиться здесь. Знаешь что, слезай-ка ты с забора. Глаза, небось, устали. Давай я тебя подменю, а то, что-то меня разморило, – Грек едва ли не силой вырвал у Ваняшина бинокль. Хотелось, чтобы его за этим занятием увидел полковник Васильков. Появится здесь Мамедов, кто его первым увидит? Он. Грек. Глядишь, и в приказе отметят за проявленную бдительность.
Грек вскарабкался на забор и, водя биноклем по сторонам, стал тихонько посвистывать. Такая его беспечность удивляла. Ваняшин на это покачал головой, но ничего не сказал, зная характер Грека. Прислонившись спиной к забору, он поглядывал в сад, опасаясь, как бы их тут не обнаружил старик. Тогда наверняка поднимется шум, и уж точно не останется не замеченным охраной Мамедова.
Рассуждая об этом, Ваняшин вдруг заметил, как Грек сначала перестал посвистывать, а потом и вовсе полез в карман, при этом, едва не свалившись с забора, за который ему надо было держаться.
– Ты чего, Сан Саныч ерзаешь там? – забеспокоился о приятеле Ваняшин, отходя от забора, опасаясь, что Грек упадет прямо на него.
Грек достал из кармана трубку сотового.
– Леша, Мамедов приехал.
– А точно это он? – спросил Ваняшин.
– Да он. Гадом буду, он. На серой «девятке». Залетел как бешенный и сразу в дом побег. Надо Туманову доложить.
– Так давай, я доложу? – предложил Ваняшин.
Грек замотал головой.
– Ни, ни. Я сам доложу. Я его увидел. Мне и докладывать, – запротестовал Грек. Ваняшин равнодушно пожал плечами.