Останься ради меня

Майклс Коринн

Секунду спустя ее губы касаются моих, и я никогда не хочу, чтобы этот поцелуй прекращался.

***

— Думаю, в кадре они должны быть немного ближе, — инструктирует Кэтрин, глядя на заднюю панель камеры.

Я стону.

— Кэт, серьезно. Мы снимаем уже целый час.

Она смотрит на меня, а затем мягко улыбается Бренне.

— Прости, но образ должен сказать больше, чем история.

Не стоит и говорить, что я был удивлен, когда проснулся от того, что в дверь стучит невысокая брюнетка с пакетом рогаликов. Кэтрин прилетела,

чтобы убедиться, что я не облажаюсь с фотографиями. Она хочет, чтобы они получились очень специфическими. После долгих споров мы решили, какой журнал будет освещать эту историю. Она хотела газету, но после разговора мы оба согласились на журнал о знаменитостях, который сосредоточится на нашей истории и не будет преувеличивать.

И вот мы здесь, в поле, с горами за спиной и легким намеком на солнечный свет на горизонте. Рука Бренны лежит на моей груди.

— Все в порядке. Она внимательна, если не сказать больше. Кроме того, здесь очень красиво, и я могу целовать тебя и прикасаться к тебе.

Я целую ее в макушку и вздыхаю.

— Думаю, в этом есть свой плюс. Но у нас репетиция через пятнадцать минут, а премьера через два дня. Если бы не диктатор, фотографии были бы сделаны быстро.

Она откидывается назад и смотрит на меня.

— Все будет хорошо. Неважно, что произойдет с пьесой, главное, что ты будешь там. Кроме того, это напоминает мне о нашем свидании в прошлые выходные. Жаль, что ты не предусмотрел тогда постель.

Иногда она говорит именно то, что нужно, чтобы я улыбнулся и отпустил ситуацию. Последнюю неделю я очень переживаю из-за спектакля. Дети готовятся, но я боюсь, что это будет выглядеть как шутка. Мы продали билеты на все три представления менее чем за двадцать минут. Это дает нам понять, ради чего, черт возьми, мы стараемся.

— А если бы она была?

— Мы бы использовали ее.

— Думаю, мы были весьма изобретательны с пит-стопом у меня дома.

Бренна краснеет и утыкается головой мне в грудь.

Мне нравится, как она открыта. Каждая ее реакция чиста. Мне никогда не нужно беспокоиться о том, что она чувствует, потому что это видно по ее лицу. Это вдохновляет, и я надеюсь, что мы никогда не устанем от этого.

Спустя еще минуту она поднимает на меня глаза.

— Почему ты так нервничаешь, Джейкоб? Ты прекрасно ладишь с детьми. Ты прикладываешь столько усилий, и все получается отлично.

Я испускаю глубокий вздох. Все это правда, но есть мир, который Бренна не видит, и он не такой уж добрый.

— Я просто беспокоюсь, что пресса узнает о пьесе, и люди увидят, что я — посмешище.

— Это детский мюзикл. Смотри в будущее, детка. Это никогда не принесет тебе номинацию на «Оскар». Кроме того, не думаешь ли ты, что прессе будет интереснее поговорить о том, какой ты самоотверженный? Ты — супергерой, который выполняет свою роль. Я уверена, что Кэтрин и твоя команда готовы к любой реакции на пьесу.

Она права, но сейчас меня это не волнует.

Единственное, что я сейчас вижу — это то, что я чувствую по отношению к ней. Ее счастье — вот что важно.

— Ты прекрасно выглядишь, — говорю я, убирая волосы за ухо, больше не заботясь о спектакле. — Ты всегда такая, а я недостаточно тебе говорю об этом.

— Ты просто прелесть.

— Только для тебя.

Она ухмыляется.

— Четыре месяца назад, если бы кто-нибудь сказал мне, что я буду с тобой в лесу, потому что мы собираемся объявить о наших отношениях, я бы рассмеялась.

— А если бы кто-нибудь сказал мне, что я буду в отношениях с кем-то из Шугарлоуф, я бы заставил его предать меня земле.

— И, тем не менее, мы здесь.

Я смотрю в эти голубые глаза и теряюсь.

— Вот мы здесь.

Она приподнимается на носочки, чтобы прикоснуться своими губами к моим. Когда она опускается на землю, я закрываю ее лицо и говорю слова, которые никогда не думал, что скажу.

— Я люблю тебя, Бренна.

— Джейкоб…

— Я знаю, что это очень рано. Я знаю, что мы недолго были вместе, но я люблю тебя, и я не хотел ждать еще дольше, чтобы сказать тебе это. Я хотел сказать это на нашем свидании, но не был уверен, что ты готова это услышать.

На ее глаза навернулись слезы, и она уткнулась головой мне в грудь. Через несколько секунд она поднимает голову.

— Я тоже тебя люблю. Я говорю это не только потому, что ты это сделал. Я не могу этого объяснить, но…

Я прерываю все, что она собиралась сказать, и целую ее. Мы стоим здесь, не обращая внимания ни на кого и ни на что вокруг. Я люблю ее, и я не знаю, как, черт возьми, у нас все получится, но у меня нет другого выхода, кроме как сделать все возможное, чтобы это выяснить. Даже если это означает, что мне придется остаться в Шугарлоуф.

Глава тридцать первая

Бренна

— Ты собираешься узнавать, кто у вас будет? — спрашиваю я Девни.

Старшие дети Эрроувуд смотрят кино в доме, малыши спят, а взрослые отдыхают на улице у костра. Двое моих детей остались на ночь с бабушкой и дедушкой, так как последние несколько недель они не проводили с ними много времени. Репетиции, школа и то, что они были заняты со своими друзьями, немного отодвинули их на второй план, на что я не жалуюсь.

Она смотрит на Шона и улыбается. Он закатывает глаза, а затем отвечает.

— Я не хочу знать.

Деклан закатывает глаза.

— Мистер Нетерпеливый. Ты не хочешь знать?

Шон качает головой.

— Нет. Я не хочу.

— Я бы тоже хотел, чтобы это был сюрприз, — добавляет Джейкоб.

— Правда? — спрашиваю я, мой голос становится немного выше.

Он кивает.

— В жизни не так много вещей, которые нас удивляют, я думаю, часть веселья заключается в том, что доктор держит ребенка и говорит тебе об этом.

Я никогда не представляла его как парня, который хотел бы удивиться.