Останься со мной
Шрифт:
Но сначала мне нужно было пережить еще одну встречу с Линчем, но на этот раз рядом со мной была доктор Конвей. Она поведала ему о моем прорыве, а я тихо сидела рядом с ней, пока она рассказывала о следующих шагах в процессе исцеления.
— Ей нужно вернуться к сессиям со мной, два раза в неделю, и снова участвовать в групповой терапии, — настаивала доктор Конвей. — Ей нужно общаться со своими друзьями, вернуться к обычной рутине. Мия достаточно долго жила в изоляции.
Декан согласился, но с некоторыми условиями.
Доктор Конвей, Линч и я вышли из кабинета, снаружи ожидал Оскар с моим чемоданом в руке. Он был одет
— Где Стэнли? — спросила я, взглянув на доктора Конвей. Мой желудок скрутило при воспоминании о моей непристойности.
Доктор Конвей открыла рот, но Линч вмешался:
— Стэнли больше не с нами. Однако Оскар на стажировке уже четыре месяца и знаком с обязанностями. Он более чем способен позаботиться о тебе.
Ухмылка Оскара превратилась в дьявольскую улыбку, полную белых жемчужных зубов.
— Как сказал декан, я буду очень хорошо заботиться о тебе, Мия.
Если бы Линч не стоял прямо рядом со мной, я бы стерла улыбку с его лица, но вместо этого я кивнула, прежде чем он проводил меня обратно в мою комнату.
Коридоры были пусты, так как все были на занятиях, и когда я вошла в свою комнату, я была удивлена, обнаружив, что она изменилась. Стены были покрыты белой обивкой, моя кровать была разобрана до матраса на полу, а сверху лежала стопка чистой одежды. Никакого стола, на который можно было бы залезть, чтобы добраться до Олли. Дверь за мной закрылась, заставив меня вздрогнуть.
Я повернулась, когда Оскар прислонил мой чемодан к стене. Он расстегнул рубашку и начал расстегивать ремень. У меня пересохло во рту, но я все же сумела заговорить.
— Что ты творишь?
— А ты как думаешь? — Ремень исчез, и он расстегнул пуговицу на брюках. — Я собираюсь отыметь тебя до потери пульса.
Дерьмо.
— Нет, Оскар. С этим покончено. Я больше этим не занимаюсь.
Его лицо вытянулось, но в глазах появилось недоверие.
— Люди не меняются, Мия. Ты знаешь, что хочешь этого. Перестань дразнить меня. — Он сделал шаг вперед, и я попятилась.
— Тебе нужно уйти, — прохрипела я.
Вместо того, чтобы повиноваться, он сделал несколько шагов ко мне, пока я не оказалась вплотную прижата к стене.
— Давай проясним одну вещь: я беру то, что хочу.
Это было совсем не похоже на Оскара, которого, как мне казалось, я знала. Возможно, я никогда не замечала этого, потому что добровольно отдавалась ему.
Ошеломив и Оскара, и себя, я подняла руку и ударила его по щеке. Он поднес руку к лицу и склонил голову набок. В его глазах мелькнуло замешательство, но оно быстро превратилось в ярость. Он схватил меня за запястья и прижал к обитой войлоком стене.
— Тебе повезло, что у тебя есть то, что мне нужно, но если ты еще раз ударишь меня или ослушаешься, я потащу твою задницу прямо в кабинет декана.
Мои глаза расширились. Мое тело онемело.
— Чего ты хочешь от меня? — Я знала. Боже, я знала. Я просто не хотела в это верить. Беспомощна.
Снова и снова, беспомощна.
Насмешливая улыбка Оскара стала шире.
— Сегодня я хочу только прикасаться к тебе, дорогая. — Мои
Его пальцы оставались на моих трусах, продолжая тереть.
— Видишь, не так уж и плохо, верно? — Мое горло сжалось сильнее, и я крепко зажмурилась. Застыв, я не могла даже повернуть голову в какую-либо сторону. Все, что я могла делать, это стоять у стены, пока мое прошлое и его угрозы душили меня.
— Никто тебе не поверит, ты же знаешь. Я читал твое досье. Я знаю, как ты облажалась… используешь секс как оружие, чтобы получить то, что хочешь, раздвигаешь ноги перед незнакомцами, а еще тебя застукали с твоим предыдущим врачом. — Он усмехнулся и крепче сжал оба запястья, когда слеза скатилась по моей щеке. — Ты будешь как девушка, которая кричит «Волк». (Прим. ред.: сказка/притча, в сюжете которой маленький пастушок пас овец и очень скучал. Чтобы развлечься, он придумал неожиданно кричать «Волк!» и со смехом наблюдать, как к нему сбегаются люди, чтобы прогнать животное. Постепенно жители деревни привыкли, что мальчик постоянно их обманывает, и, когда к мальчику и его овцам пришли настоящие волки, на его крик «Волк!» никто не откликнулся).
Он отпустил мое запястье и оттолкнулся от стены.
— Увидимся, дорогая.
Дверь за ним захлопнулась, а я сползла вниз по обитой войлоком стене, пока не коснулась пола. Спрятав лицо в ладонях, я позволила каждой слезинке упасть, по каждой за ошибку, которую когда-либо совершила. Мне и в голову не приходило, что я когда-нибудь окажусь в ситуации, когда мне снова будет не все равно, но теперь этот момент настал, я была лицом к лицу со всеми своими ошибками и промахами. Они вернулись, чтобы преследовать меня.
Когда я вспомнила его руки на мне, к горлу подступила желчь, рот наполнился слюной. Ванная. Натянув штаны, я помчалась по пустому коридору в общую ванную и рухнула перед унитазом как раз вовремя, и меня вырвало.
Теперь я была другой, в то же время прежней. Эта ситуация была другой, но в то же время прежней. Я была такой же слабой девочкой, а этот мир был таким же жестоким, как и раньше. Если я расскажу Олли, он сделает что-то такое, за что его выгонят. Я не могла рассказать Олли и рисковать тем, что с ним что-нибудь случится. Оскар был прав: из-за моего прошлого мне все равно никто, кроме Олли, не поверил бы. В конце концов, Оскару когда-нибудь надоест, потому что он не может делать это вечно — или, может быть, я просто отрицала это.
Если бы я раньше не подвергалась жестокому обращению, сейчас это сказалось бы на мне сильнее. Но поскольку я уже ходила по этому пути, у меня была опора, чтобы оттолкнуть и притвориться, что ничего не произошло. Вместо того, чтобы пойти в столовую на обед, я приняла душ, стирая воспоминание о руках Оскара на мне.
Я встретилась с доктором Конвей в тот день в наше обычное время приема. Возвращение в главное здание было странным. Казалось, все продолжало идти своим чередом без меня. Я не была никем важным. Мир продолжал вращаться вокруг своей жестокой оси.