Останься со мной

Фиорина Николь

Я провела пальцами по нежным краям.

— Где ты… Как ты научился это делать?

— Зик разбирается в оригами. На днях я пошел в библиотеку и вырвал страницу из одной из моих любимых книг, а Зик научил меня остальному.

Зик. Мое сердце затрепетало. Олли поцеловал меня в лоб.

— Я не знала, что мы… Я ничего тебе приготовила … — быстро сказала я, затем глубоко вздохнула. — Я тоже всегда ненавидела Рождество.

Но внезапно мне захотелось украсить елку, сыграть для него рождественскую мелодию на пианино, разослать

смешные рождественские открытки от «Олли и Мии» и удивить его подарками, желая испытать все это — вместе с ним.

Олли взял розу с моей ладони, встал и осторожно положил ее на мой чемодан.

— У меня уже есть ты. О чем еще я могу просить? — В его глазах был мечтательный взгляд, и я знала, что будет дальше. — Ну, если ты действительно хочешь мне что-то дать… ты, на мне, голая — всегда срабатывает, любимая.

Так и было, и когда он так говорил, это не было скрытой шуткой. Он хотел меня сейчас. В этот самый момент. Он всегда говорил мне все, что было у него на уме, без всяких фильтров.

«Я. На нем. Голая».

Он наклонил голову, приподнял бровь, и его взгляд был решительным. Внутри все пульсировало. Наклонившись, я обхватила руками его ноги и притянула его к себе. Взглянув на него, стоящего надо мной, я просунула пальцы за пояс его джоггеров.

— Мия… — выдохнул он. Мое имя, слетевшее с его губ, значило все. Это была просьба, мольба, требование, обещание, облегчение, похвала, вопрос, ответ, тоска, желание.

Это было все, все в одном дыхании.

— Я хочу подарить тебе то, чего я никогда никому не дарила. — И это было правдой. Раньше меня волновали только мои эгоистичные потребности. Оральный секс был чисто бескорыстным поступком, а до Олли я была эгоцентричной и эгоистичной сукой.

Олли схватил меня за запястье и остановил.

— Ты никогда не делала этого? — Он был удивлен. Я не винила его.

Уставившись на него с края матраса, с его пальцами, обернутыми вокруг моего запястья, я покачала головой.

— Нет.

Он слегка повернул голову, на его щеке появилась ямочка, и он провел ладонью по лицу и волосам. Когда его глаза снова встретились с моими, он улыбнулся.

— Кажется, я не могу стереть эту глупую улыбку со своего лица.

— Почему ты улыбаешься?

Он вздохнул, все еще улыбаясь, все еще испытывая благоговейный трепет.

— Я тоже никому это не делал. — Смех сорвался с его губ.

Мои брови сошлись вместе, и я откинулась назад, опираясь на руки.

— Ты никогда никому не отлизывал?

Олли покачал головой.

— До тебя — никому.

— Но у тебя это так хорошо получается.

— Ты делаешь меня мастером в этом. — Он подмигнул и отпустил мое запястье. — И если бы я мог вернуться назад и убрать всех остальных девушек со своего пути, я бы… Если бы я знал, что однажды ты войдешь в мою жизнь, я бы подождал.

— Все эти маленькие шаги привели тебя ко мне, Олли. Если бы на одном из наших путей был брошен камень,

если бы изменилась хоть одна мелочь, встретились бы мы вообще?

Олли улыбнулся.

— Каждая секунда — это решение, меняющее нашу жизнь, но все маршруты ведут к одному пункту назначения. Слабости не могут удержать тебя от твоей судьбы — они никогда не смогли бы быть сильнее ее. Мы были так созданы, Мия, и независимо от того, приняли бы мы другое решение или нет, все мои пути все равно привели бы меня к тебе.

Покачав головой, я сказала:

— Как я должна сделать тебе минет, если ты заставляешь меня улыбаться? Прекрати, сейчас же. Ты убиваешь мою атмосферу подарка. — Я вернула свои руки к его ногам и снова посмотрела на него. Выражение его лица было смесью обожания и похоти, глаза отяжелели от желания, а губы слегка приоткрылись в предвкушении. — Сними свою рубашку, Олли.

Олли потянулся и по команде снял рубашку, прежде чем бросить ее на пол. Линии, проглядывающие над его джоггерами, углубились, а татуировки на его торсе растянулись, когда его мышцы напряглись. Он опустил руку к моему лицу и провел большим пальцем по моей нижней губе. Я поцеловала кончик его пальца, и Олли закрыл глаза.

— Ты понятия не имеешь, насколько ты чертовски красива прямо сейчас, — прошептал он, снова открывая глаза. — Черт, Мия. Ты всегда такая чертовски красивая, но прямо сейчас… — Он благоговейно покачал головой.

Его эрекция прижалась к тонкой ткани его джоггеров, ожидая разрядки. Стянув с него штаны и боксеры, они скользнули по его возбуждению и вниз по бедрам, и я поцеловала низ его живота. Олли провел пальцами по моим волосам, убирая пряди с моего лица, в то время как его глаза тонули в желании.

Схватив его член, я провела языком вверх по нижней части, прежде чем обхватить его губами. Глаза Олли закрылись, и каждый мускул на его лице расслабился. Мои губы скользили по напряженной коже, с каждым движением погружая его глубже. Голова Олли откинулась назад, и он застонал.

— О…боже…мой, Мия… — Он снова опустил глаза, и я выдержала его взгляд.

Посасывая, мой язык скользил по каждой вене, одна рука на задней части его бедра, а другая удерживает его член у основания. Я изучала, какие части тела были более чувствительными, чем другие, по его реакциям — по тому, как его пальцы цеплялись в мои волосы и как он прижимался ко мне. Его кончик коснулся задней части моего горла, и я провела языком по чувствительной части под ним.

Олли попытался оттащить мою голову:

— Мия … Я собираюсь… блядь… — И я схватила его за зад, мой рот накрыл его, посасывая, затем я снова взяла его глубже, и это было все, что ему было нужно, прежде чем он начал пульсировать у меня во рту. Каждый мускул в его прекрасном теле напрягся, прежде чем расслабиться под моей хваткой.

Отстранившись, я посмотрела на Олли, на лице которого была ленивая улыбка. Он обхватил мое лицо ладонями, поднял меня на ноги и жадно поцеловал.

— Ты была… — Он снова поцеловал меня. — Это было… — Он в отчаянии прижался своим ртом к моему.