Остаюсь твоей
Шрифт:
— Как такое могло случиться? — холодно спросила она.
— Максат решил, что пора отходить от аренды и начал искать помещение под кафе. Он его нашел, оно подошло. Только пришлось брать кредит под залог дома. Но Максат загорелся самой идее своего помещения. Он перевел деньги владельцу, а потом оказалось, что…Максат не единственный покупатель. Их таких трое, и у всех с виду все в порядке с документами купли-продажи, вот только настоящий хозяин был не в курсе этой схемы. Мы так попали на деньги! Ни помещения, ни накоплений. Он все туда вложил. Ясмина слушала и не могла поверить,
— Максат начал выплачивать кредит, но последние месяцы не тянул. Злой рок будто. Он просрочил платеж и…банк заявил, что наложит арест. А мы…куда мы пойдём? У нас дети маленькие! — Гуля всхлипывала и вытирала слезы платком.
— И соседи были в курсе?
— Я не понимаю, как они узнали. Мы никому не говорили, даже Нагиме. Но отец Нурика — Мурат-ага сказал, что может нам помочь оплатить долг, если мы не будем писать заявление и… — мачеха вдруг осеклась и посмотрела на Ясмину. По ее взгляду девушка поняла, что еще сказал отец Нурлана.
— Он заявил, что поможет, если ты останешься и выйдешь замуж за его сына. Потому что и на их семью ляжет позор.
— Нет, — Яся замотала головой. — Я не выйду за него. Я не могу. Нет, должен быть другой способ. Мы найдем деньги.
Внезапно мачеха бросилась на колени и схватила ладони падчерицы.
— Мы искали! Аллах свидетель, где мы только не искали! Но никто сразу столько занять не может. А Мурат-ага сказал, что отдаст их в качестве калыма за тебя. Ясмина, умоляю тебя! Спаси нас. Подумай о детях. Они могут оказаться на улице. Это же дом дедушки. Максат из-за этого сильно сдал. Но новость о твоем похищении тебя добила. Если бы ты только слышала, что говорят соседи.
— Мне все равно! Я не хочу это слушать! — девушка закрыла уши ладонями и зажмурилась.
— Мне уже с утра доложили, что про тебя говорят. Что мы тебя неправильно воспитали, что ты ходила с одним, а как он ушел в армию, переключилась на Нурлана.
— Нет! Замолчите!
— Я отбивалась от этих обвинений, говорила, что он сам тебя украл. Но что мы теперь будем делать? Ты уже провела здесь ночь. По обычаю, ты уже его. И если уйдешь, это будет позором для всей семьи. Папа этого не переживет.
— Вы мне предлагаете взять папин долг на себя? — процедила Яся.
— Нет, Яся, — громко всхлипнула Гуля. — Я не могу о таком просить. Просто подумай об отце и его сердце. Большего позора оно не переживет.
Яся молчала, обдумывая сказанное. Какое бы решение она не приняла, все равно оно будет неправильным.
— Уходите, — тихое требование звучало громче и тяжелее грома.
— Что? — растерялась женщина.
— Уходите! Просто уйдите отсюда, из этого дома и из моей жизни!
Гуля такого не ожидала. Она поджала губу и, не сказав больше ни слова, вышла из комнаты. Когда дверь за ней закрылась, Яся дала волю эмоциям. Она свернулась в клубочек и тихо застонала, удивляясь тому, что больше не может плакать. Куда делись ее слезы? Они испарились, высохли, как лужи на солнце. Наверное,
Все должно было быть по-другому. Оставалось чуть меньше года до встречи с любимым. Но цепь роковых событий: долг отца, настойчивость Нурлана, смерть родственника дяди Ильшата и, наконец, дождь — переписала сценарий ее жизни. И сейчас, лежа на чужой, опостылевшей ей кровати, она забивала один за другим гвозди в свое хрупкое сердце, снова и снова прощаясь со своей единственной любовью и разбившимися надеждами. Чтобы принять решение, надо просто перестать чувствовать.
Когда через час дверь открылась и вошла Эля с подносом в руках, Яся села на кровати и совершенно бесцветным голосом сказала:
— Передайте им, что я согласна.
Глава 16
Последующие два дня прошли как в тумане. Когда Ясмина вышла к родне Нурлана, на нее надели белый платок. Она больше не брыкалась и тетки, кто одобрительно, кто язвительно говорили: «Молодец. Приняла свою судьбу». Значит, это ее судьба? Она вымученно улыбалась, а внутри сгорала, билась в предсмертной агонии.
Молодой жених сиял от счастья, его старший брат не скрывал своей злости, а его жена пыталась сглаживать углы, мило улыбалась и подбадривала невесту поневоле. И Дамир, и Эля понимали, что Яся ломает себя. Вот только ни Нурлан, ни его родители этого не замечали. Или не хотели замечать. В этот же день объявилась мать Нурика, Айман. Она ахала-охала и говорила, что еще тогда, в кафе, поняла, что хочет такую невестку, как Ясмина. И да, она тоже заметила, что между ней и Нурлана пробежала искра. Ясмина про себя думала: «она либо слепая, либо видит то, что хочет видеть».
Со стороны Ясмины были двоюродная тетя и дядя — Дария и Шарип. Они увели Ясмину в комнату и допытывались, точно ли она согласна на свадьбу. Девушка отвечала уже заученную фразу: «Готова. Все будет хорошо». Но она не могла не спросить о тете Нагиме. Удалось ли выйти с ней на связь. Дария отрицательно покачала головой и ответила, что в горном ауле очень плохая связь, и уезжая Нагима предупредила, что дня три точно будет недоступна. Яся горько подумала, что будь она в городе, ничего бы этого сейчас не было.
На следующий день Ясмину и Нурлана повезли в мечеть, чтобы провести «никах» — мусульманский обряд бракосочетания. И снова ей пришлось надеть маску и играть на людях улыбающуюся невесту. Но все это время она думала только об отце и об Артёме. Ее страшила неизвестность: что он сделает, когда узнает, что она предала его и вышла замуж за другого. Не иначе как предательницей она себя не чувствовала. Ей было больно даже представить, что он подумает и скажет. Пока мулла говорил ей о семейных ценностях, она тихо умирала от осознания, что теперь не Тёма будет рядом с ней, а совершенно чужой человек.