Остенландия
Шрифт:
– Мисс Эрствайл, похоже, долг джентльмена велит мне пригласить вас на танец.
– Простите, что я так изводила вас сегодня, однако не стоит приглашать на танец только из
чувства долга. И вы все еще не готовы расстаться со своей книгой, мистер Нобли.
– Я сочту за честь танцевать с вами, – сказал он, откладывая книгу.
Она не слишком охотно протянула ему руку. Но, стоило ему коснуться ее талии, и она
вздрогнула. Это был отнюдь не безличный, из чувства долга жест. Особость его
прикосновения
часто ловила на себе. Неожиданности, по крайней мере.
Всего шесть танцующих не составляли толпы, в которой тонут разговоры. Поэтому
каждое слово было слышно всем.
– Какое на вас прелестное платье, мисс Чарминг, сказал полковник. – Нет, вернее, вы еще
прелестнее внутри этого платья!
– Ах вы негодник! – отвечала мисс Чарминг.
– Что за мелодия, не знаете, мистер Нобли? – спрашивает мисс Эрствайл.
– Не знаю. Что-то провинциальное, я полагаю, – отвечает ей мистер Нобли.
– Какое облегчение знать заранее, что танцы вы считаете вульгарными, а партнерш и
вовсе недостойными внимания. Избавляет меня от необходимости болтать о всякой
чепухе.
– Тем не менее, вы продолжаете это занятие.
– Прекрасный танец! Сыграть еще один? – сказала тетя Сафрония.
– Что скажете, мистер Нобли? Не пора вам избавиться от меня?
– Полагаю… – поклонился он, – мне лучше удалиться. Всего вам хорошего, мисс
Эрствайл.
– Значит, веселью конец, – сказал полковник.
– Погодите, мне дурно… эти танцы… – и мисс Чарминг, картинно приложив руку ко лбу,
рухнула без чувств прямо ему в руки. Пришлось полковнику отнести даму в ее комнаты.
Какая умница, подумала Джейн им вслед.
Просто молодчина.
12
Бойфренд №7. Джуан Инскип, двадцати пяти лет.
Как оказалось, гей.
День девятый
После завтрака мужчины отправились на охоту, тетя Сафрония – хлопотать со слугами по
хозяйству, мисс Хартрайт предпочла оставаться в своем коттедже, так что Джейн и мисс
Чарминг сидели вдвоем в утренней гостиной, тупо рассматривая рисунок на обоях.
– Какая тоска. Совсем не это мне обещали еще только вчера.
– Но мы можем сыграть в вист. Вист на завтрак, вист на обед, и еще порция виста на
ужин. Разве не здорово?
– Я имела в виду – а на что, собственно, вы рассчитывали? – Спросила мисс Чарминг.
– Я мисс Эрствайл, племянница миссис Темплтон, приехала в гости из Америки, –
механическим голосом произнесла она в сторону настольной лампы. В которой, может
быть, и припрятан у них микрофончик?
– Ну, я так больше не выдержу. Пойду схожу к мисс Хартрайт. Может, она что скажет.
Джейн подумала, интересно, что могла бы сказать мисс Хартрайт о мистере Нобли. О
странной вчерашней его выходке. А потом, это его настойчивое приглашение на танец, и
после – поспешный уход. Впрочем, во всем есть своя польза. Возможно, ей хотят доказать, что в реальности мистер Дарси оказался бы просто невыносимым занудой, и только.
Минуточку, но почему ее так волнуют именно джентльмены из романов Остен, не дамы?
Возможно, стоило бы переключиться на героинь? Заметь, не только тихони типа Фанни
Прайс, но и чудесная и непокорная Элизабет быстренько усвоили урок доверия
обманщикам-мужчинам! Скажем, после того как полковник Фицуильям благоразумно
уклонился от серьезных отношений с ней, Лиззи переживает по этому поводу считанные
минуты. А ведь для бесприданницы Лиззи замужество тогда – вопрос жизни и смерти. И
все же она позволяет себе наслаждаться жизнью и ждать, ждать настоящей любви.
Конечно, смешно было обманывать себя – она не может обойтись без мужчин. Но
вернуться в мир она должна без своих комплексов.
Прямо сейчас и начну, подумала она. С чего? В гостиной явно не с чего было начинать.
Она встала, прошлась по комнатам, решила прогуляться и поднялась в свою комнату
одеться. Тут уже хлопотала горничная. Джейн вспомнила про сотовый и Молли.
Потихоньку извлекла телефончик и выскользнула за дверь. Точно! На экране мигал
конвертик с посланием. Она спустилась вниз.
Джейн!
Ничего не нашла на Мартина Джаспера, по крайней мере среди нашего поколения. Не
оставляет следов? Стала копать под Генри Дженкинса, из Брайтона. Что нашла:
изучал театр и историю в Кембридже. Но главное – его бракоразводное дело – это
нечто! В суде стоял будь здоров, не подкопаешься. Но его обвинения! Она спала с соседом
– он простил, продала его машину и махнула на уик-энд в Монако – он простил, но, когда
он предложил ей завести детей, а она выбросила в окно его золотую рыбку, он сказал –
хватит!
В суде она закатила дичайшую истерику, и ее выставили вон.
Слушай, что это за ангел такой, пять лет терпевший подобную стерву? Ты мне
расскажешь?