Остенландия
Шрифт:
его щеке, бакенбардам, уже слегка колючему подбородку. Он попробовал взглянуть на нее, но ужас в его глазах полностью не исчез и теперь, и Джейн рассмеялась.
– Как ты можешь так легко переносить это? Весь ужас несущейся куда-то груды металла, под которой только километры воздуха, и ничего больше?
И она поцеловала его, Господи, как это сладко, а особенно приятно чувствовать, как
постепенно расслабляется его тело, и наконец он даже смог прошептать где-то у ее уха:
– Я знал, что тебя есть за что любить.
Теперь уже это он обнимал и целовал ее, по-настоящему, изголодавшимися, страстными
губами, и она поняла разницу между любовью и игрой в любовь, которой она забавлялась
с Мартином. Позже, после многочасовых разговоров в темноте, она сможет внятнее
сформулировать главное отличие. Генри целовался так, как разговаривал с ней –
полностью и всерьез поглощенный ею и тем, чем они занимаются в данную минуту.
А сейчас, в вышине, они целовались, словно впервые в жизни, потрясенные этим
сближением настолько, что спустя какое-то время Генри совершенно забыл о своем ужасе
перед полетами.
Генри
Они сошлись высоко в небе, в самолете, и целовались большую часть полета. Так что
над Атлантикой это стало немножко похоже на любовь. И приземление в аэропорту,
кажется ничего не испортило, так что, когда они перешагнули порог ее нью-йоркской
квартирки, они согласились с тем, что тут им никакая миссис Уоттлзбрук не
сможет помешать.
И первым делом, пока он возился где-то на кухне, любимый сборник DVD с
«Гордостью и предубеждением» был торжественно извлечен из чудом уцелевшего
растения, чтобы занять почетное место на полке в ряду прочих дисков.