Остенландия
Шрифт:
не давал ей покоя, но она не позволит глумиться над собой этой надутой гусыне.
Последнее слово будет за ней!
– И поскольку я являюсь представителем прессы, обязательства соблюдать тайну,
подписанные мной, лишены всякого смысла.
Миссис Уоттлзбрук застыла, но морщинки на лбу и остекленевший взгляд показывали, что
хозяйка Парка лихорадочно соображает, какому адвокату ей надо позвонить, и
немедленно. Ах, какое удовольствие, какой цирк!
– Я не знала… я бы тогда… – видно, миссис Уоттлзбрук совсем растерялась.
– Не стали бы разыгрывать унизительный спектакль с сотовым, или фарс с Мартином. Вы
полагали, что я никто. Так и есть, но не мой журнал. Тираж более полмиллиона, знаете ли.
А моя статья вряд ли будет лестной для вас. – Вдруг она кое-что вспомнила, – А, да, вы не
скажете мне имя мистера Нобли?
– Э, а, Дж… Джонатан.
Джейн насмешливо хмыкнула, и, сделав издевательский реверанс в джинсиках в обтяжку,
выскочила за дверь.
20
Мартин из Шеффилда, двадцати девяти лет.
Он целовал ее так, как можно было только мечтать. Он смог убедить ее в том, что
перед ней невозможно устоять, и что, может быть, стоит влюбляться время от
времени.
Но он оказался актером, играющим роль простого садовника, который играет роль
джентльмена на балу вымышленного имения в Остенландии, куда она поехала в
надежде покончить с муками дарсимании.
Значит, он просто чурбан.
День двадцать первый, окончание
Дорога до аэропорта тянулась бесконечно. Джейн покрутила радио, нашла что-то рок-муз-
громкое, пытаясь настроить себя на агрессивную волну. Недопустимо погружаться в
глухую тоску. Гнев – более продуктивное чувство.
Тупица. Идиотка. Это она уже о себе.
Впрочем, Мартин ничем не лучше. Уж во всяком случае, не лучше всех бывших. То же
можно сказать и о мужчинах вообще.
Да, знала же, что для него по любому это не могло быть всерьез, но то, что он лишь играл
предписанную роль – делало ее положение унизительным вдвойне. Она-то полагала, ему
льстило то, что она была единственной искренне чувствующей среди притворщиц. Но нет, в итоге все равно она попалась в его сети. Даже собиралась поверить в зарождение каких-
то чувств в мистере Нобли.
Но какое значение имеют мнение и чувства актеров? Важно лишь то, что благодаря
Мартину в ней проснулась женщина, на которой рано ставить точку, рано ставить клеймо
старой девы, если хотите. А благодаря мистеру Нобли оказалось, что сказать «нет»
мистеру Дарси – вполне реальное дело. Романтические фантазии – это воистину
убийственный наркотик для женщины. Никто не идеален, даже мистер Дарси во плоти. Но
все же существует на свете и для нее мужчина. Никогда не стоит отчаиваться.
Кончились бесконечные пейзажи за окном лимузина, она снова в здании аэропорта. Еще
более двух часов до посадки, и она бездумно прошлась по магазинчикам, купила
дурацкий бестселлер с роботами на обложке, потом нашла свой выход номер три,
уместилась перед ним в пластиковое сиденьице, и как раз попыталась сосредоточиться на
строчках никчемной книжки…
Когда громкоговоритель аэропорта настойчиво и внятно возвестил во всеуслышание:
– Мисс э… Эрствайл, вас просят подойти к стойке обслуживания пассажиров терминала
номер три. Мисс Эрствайл просят к стойке третьего терминала.
Это фантастически прозвучавшее здесь имя сработало безошибочно. Она поднялась,
словно сомнамбула, среагировав на нужное заклинание. Что, если у нее за спиной уже
выстроились тележурналисты с камерами наизготовку, а любители очередного риэлити-
шоу уже рассматривают ее на телеэкранах? Она нервно оглянулась. Аэропорт был
заполнен привычно-безразличным жужжанием. Да, на этот раз ей даже не хватило чувства
юмора, чтобы хоть дух перевести.
Она бесконечно долго пробиралась сквозь препоны служб проверок и безопасности, и
цоканье ее каблучков отдавалось набатом в ушах. Словно аэропорт был пуст, и масса
человеческих тел не могла приглушить этот пульсирующий резонанс.
У стойки терминала номер три круто завитая брюнетка любезничала с кем-то, и этот некто
был чертовски, поразительно естественен и элегантен в своих синих джинсах и свитере
родом из двадцать первого нашего века. Что, не нашлось умного адвоката, успокоить
потрясенную душу хозяйки Остенландии? Тут мужчина у стойки заметил Джейн и
выпрямился, подавшись к ней навстречу.
– Джейн.
– Мартин. Так это ты звал? – Отрывисто спросила она.
А нечего теперь ходить вокруг да около.
– Джейн, извини, я собирался обо всем рассказать тебе сегодня, в общем, мы ведь можем
еще и сегодня вечером, если…
– Ты ведь актер, – сказала она так, словно актер и ублюдок – синонимы, всякий знает.
– Да, но, но… – он оглянулся по сторонам, словно в отчаянных поисках карточек с
подсказками.
– Но все равно ты отчаянно влюблен в меня, – подсказала она, – ведь я такая невероятная
красавица, что ты сразу перестал притворяться. И я похожа на твою сестру.