Остенландия
Шрифт:
– Я и пытался объяснить. Я не смог устоять перед тобой.
– Этого не может быть.
– Но это факт, хотя сначала и я не был рад такому повороту событий. И ты все время
исхитрялась безумно раздражать меня. Четыре года мне вполне удавалось избегать
увлечений женщинами – а в Пембрук Парке это легче легкого. Так что все шло путем, все
было прекрасно, я был на верном пути к тихой одинокой и безвестной могилке, как тут…
– Какая ерунда! Ты же знаком только с мисс Эрствайл!
– Слушай, я все же актер. И сразу понял, что притворяться обмана ради ты совершенно не
способна. Так что все три недели были в моем распоряжении, и я хотел бы еще. Нет, по
правде, сначала не хотел, я предпочел бы оставаться в свой скорлупе. Потому я и выбрал
этот Парк, где не бывает настоящих людей. И то, что ты появилась среди них, казалось
полнейшей бессмыслицей. Хотя, а в чем он, этот смысл?
– А ни в чем, – убежденно сказала Джейн.
– Но все же… Я понимаю, это наглость с моей стороны на чем-то настаивать… У меня не
было времени на размышление, я просто купил билет – но я не романтик, ни боже мой. Но
все же… можешь мне сказать, а чего ты хочешь?
– Чего я…?
– Серьезно. Я помню, ты сказала, что чего-то реального – но и я живой, в конце концов.
Так чего же?
Она пожала плечами, и ответила просто:
– Счастья, наверное. Я привыкла мечтать о таком, как мистер Дарси, чтобы все, как в
кино.
Странным образом это признание убедило ее, что безнадежные фантазии, киношное
чувство счастья в прошлом.
– Понятно. Ну а как ты думаешь, – сказал он неуверенно, – у меня есть шанс?
Джейн невесело улыбнулась.
– Я и себя-то теперь не узнаю. Как заново родилась. И не знаю, чего хотела бы сейчас. Для
мисс Эрствайл мистер Нобли был бы пределом мечтаний; но это в Остенландии. Или мы
все еще там? Может, мне так и не удастся сбежать оттуда.
– Знаю, глупо надеяться или ждать решения прямо сейчас. Но, если ты дашь мне шанс,
если у нас будет время…
Он откинулся назад, и теперь пристально смотрел на нее. Ах, как ей нравилось, как он
смотрит, и еще вопрос, кто из них двоих в большей опасности влюбиться, теперь, когда их
глаза так близко, и когда так трудно устоять перед взглядом глубоких темных глаз.
– Послушай, я должен признаться, что совершенно не гожусь для небольшой интрижки.
Знаю, сейчас рассчитывать на твое согласие нереально, но хочу, чтобы ты знала – я хотел
бы как минимум вечности.
Он смотрел вперед, не на нее, но это и к лучшему. Потому что она уже была близка к
панике. Так что же, ее охота окончилась, не начавшись, и даже прежде, чем она покинула
эту страну? Она посматривала то в окно, заметив, что самолет пришел в движение, то на
сидящего рядом человека – значит, теперь он никуда не сбежит из самолета?
Молли, представляешь, кажется я нашла такого впечатлительного и упрямого, как я сама, человека!
– И куда же мы направляемся? – спросил он.
– Домой, в Нью-Йорк.
– Отлично. Там найдется работенка для привлекательного английского актера, как ты
думаешь?
– Во всяком случае, найдется уйма ресторанов, которым всегда нужны официанты.
– Тоже верно.
– И полно театров, конечно. Думаю, ты будешь хорош в комедиях.
– Ну да, я всегда оказываюсь в смешном положении.
– Но не в унизительном.
И вдруг она взяла его за руку, переплетая свои и его пальцы. Это получилось у нее, вернее
у них, так естественно, что она опять растерялась. Как все странно, и разве реально? Что
же из этого получится?
– Скажи, что общего у тебя с мистером Нобли? Каков ты сам?
– Уоттлзбрук подбирает актеров, близких характером к ролям. Мы же не пару часов на
сцене, предстоит неделями жить в образе, импровизировать свои диалоги. Но есть и
исключения, как Эндрюс, который по жизни гомосексуален.
– Да, я почувствовала это, – задумчиво сказала она. – Но слушай, ведь ты моя фантазия, не
могу же я просто так взять тебя в свою жизнь, словно багаж какой. Вообще-то мне
полагалось разочароваться в тебе и забыть о Дарси навсегда.
– Мисс, а не приходило ли вам в голову, что это вы – моя фантазия?
Но в эту минуту лайнер напрягся, готовясь к рывку в небо, и Генри окаменел, сжимая
побелевшими пальцами подлокотники кресла, будто усилием воли пытаясь удержать
машину на месте. Вряд ли бы он услышал ее ответ. Впрочем, полет долгий, так что
вопросы и ответы подождут. Кроме главного – это надо узнать сейчас.
– Генри, скажи, что же из всего этого было на самом деле?
– Все. Во всяком случае, точно этот миг, я сейчас умру от страха!
Самолет поднимался к солнцу, дивный полуденный свет заливал бесконечное небо, и
теперь она могла рассмотреть его лицо, и заметить маленький шрам на лбу, и представить, каким он был в детстве, и каким станет в старости. Итак, цепочка из прошлых
бойфрендов рухнула безропотно, как домино, пока не остался один из них. Почему же
последний не может остаться навсегда? И она убрала разделяющий их подлокотник,
поднырнула под его руку, так что теперь он поневоле обнимал ее, а она провела рукой по