Шрифт:
Глава 1
Сделай вдох. Это просто. Начни движение с правой ноги и вперёд, плавно. В такт музыке. Ты ведь можешь, не ленись. Подключай руки. Вот, нежнее. Нежнее. Плавно. Я говорю плавно. Слышишь ритм? Ритм! Вот так. В каждой секунде оставайся лёгкой. Давай же! Что за прищур? Открой глаза. В чём же дело? Не смотри в окно. Танцуй!
В настойчивом дневном свете вилась тонкая нить холодного воздуха, и яркий луч заставлял веки сомкнуться. За окном бегут стройные ряды деревьев. Непрерывный поток. И по ушам бьёт звук пролетающих грузовых поездов. А ещё, чёрт возьми, как назло сильно затекают руки от долгого нахождения в
Заметила. Ещё одно наблюдение. Поправила блузку, пригладила локон у уха. Парень наклонил голову. Нет, изгибы шеи и ключиц у неё неестественные. Слишком скульптурные. Он наклонил голову на другой бок. С этого ракурса проглядывала ямка между ключицами, и острый кончик носа казался гораздо миниатюрным.
Опять заметила. Девушка неуверенно улыбнулась. За всё время поездки этот парень первый раз обратил на неё внимание. Или ей бы хотелось верить в то, что она для него была незаметной.
Поезд замедлил ход, приближаясь к бесконечным узлам железнодорожных путей, пролетая под широкими мостами федеральных трасс. Спокойно девушка взглянула в сторону парня. Лишь на секунду, чтобы понять, что он опять переводит свои глаза на неё. Надо ведь было найти кошелёк и паспорт, но она выбрала посмотреть в глаза напротив.
Познакомимся? Что прямо здесь? По заветам советского кино в транспорте?
– Да… Ужасно некомфортно три часа в одном положении, – парень попытался вырулить переглядки на новый уровень и слегка улыбнулся.
Кроме шеи, ключиц и рук у пассажирки были исключительно примечательные глаза. Яркие. Карие. С янтарным отливом. Губы по эскизу художника. Резкие. Призывные. А это каре. Возможно, именно из-за него казалось, что её шея вытягивается как на пружине.
– Да, неудобно. Без движения, – она всё также робко ответила и поёжилась как будто подтверждая свои же слова.
В вагоне началась суета. Пассажиры по дурной привычке вскакивали со своих мест и искали то, что не нужно было искать. Рефлекторное рвение быть впереди других, схватив свои пожитки. Побыстрее. Бежать, успеть, неважно куда и зачем.
Девушка сидела и лишь спокойно бросала взгляд в окно.
– А если часто ездить на поездах, то привыкаешь. И так приятно каких-то три часа посидеть никуда ни бежать, ни торопиться. Просто не двигаться
Может, и правда познакомимся?
Она посмотрела на парня в смятении и сожалеюще вздохнула.
– Просто не двигаться… Да, бывает полезно.
Поближе к земле заскрипели механические составы. Поезд ещё тянется как растаявшая жвачка на солнце и финал поездки всё никак не наступит. Девушка повела плечами и стала что-то перебирать в сумочке. Ничего лишнего, всё на месте, но она копошилась в недрах хранилища. Искала. Нервно. Наверное успокоительное от приступа неловкости.
Парень осмотрел спешащих на волю узников "Сапсана" и усмехнулся.
– Неужели надо это делать, господи? – он закатил глаза, лениво потянувшись за своими вещами.
– Что делать? – неожиданно девушка оживилась, когда вагон остановился.
– Не люблю переполненные поезда в начале и в конце поездки. Ужасный народ. Всегда и везде столпотворение. Вам помочь с чемоданом? Выйти будет трудновато, – парень пропыхтел, закинув рюкзак на плечо. Карие глаза с недоумением смотрели в зелёные. Всегда будет непривычно, когда вдруг, с тобой заговаривает кто-то. О чём-то глубоко глупом. – Давайте я помогу. Где ваш багаж?
Незнакомка продолжала молчать. Слушала как людей становится всё меньше и меньше. В самом деле, такая мелочь – принять помощь. И это ведь не страшно. Побыть слабой девушкой перед сильным, пускай и достаточно худым, парнем. Но как ребёнок она моргала часто. Пыталась вспомнить, что нужно отвечать на такие предложения.
– Меня Таня зовут, – она несмело совершила ход первой, оглядываясь беспокойно по сторонам, и приняла опору на руки, чтобы одним рывком встать. – Багаж он где-то там.
– А меня Юра. Мы можем вместе пойти к выходу…
– Таня! – в салоне раздался чей-то звонкий голос, и девушка вздрогнула, посмотрев туда, где был выход. Из уличного воздуха сформировалась фигура и быстро оказалась у места.
– Танюх, ну ты опять взяла билеты в середине? Ну, знаешь же как неудобно выходить, – высокий стройный парень низко наклонился к девушке и быстро поцеловал в губы. Торопится, – где твоя коляска? Там, тут, где? Бегом пойдём на воздух.
Пассажирка Татьяна молча махнула рукой в сторону другого выхода и поджала губы. Вокруг неё как будто скопилась толпа, стало неудобно. В глазах мелькнула грусть и тут же сменилась вопросом вежливости.
– А вы обратно в Питер едете, да? —
– Почему?
– Не выходите из поезда…
В ногу неторопливого пассажира что-то упёрлось и он обернулся.
– Ой, извини, можешь в сторону как-нибудь? Вот, ага, спасибо, – парень блондин пропыхтел за спиной, толкая вперёд багаж.
Он сделал мгновенный манёвр инвалидным креслом, оказавшись как раз рядом с Таней. Кресло. Такое обычное. Два колеса, ручки, сидение. Обычное кресло, в каких по улице чаще всего можно увидеть попрошаек и реже всего тех, кого прохожие не знают как назвать. Люди с особенностями.
Высокий блондин наклонился, приобнял девушку и помог ей оказаться в кресле. Быстро. Почти небрежно и без заботы.
В руках Татьяны из багажа осталась лишь миниатюрная сумочка.
– Едем домой? Там мама пирог приготовила, я вина купил…
Инвалидное кресло покатилось вперёд к выходу быстро. Без шанса на прощание или ещё одну доброжелательную улыбку между двумя нелепыми пассажирами. Только на выходе девушка Таня повернула голову в сторону своего места и закрыла глаза. Там по-прежнему стоял парень с рюкзаком в руке и уже сам себя чувствовал растеряно, неуверенно. Бывает, что же. И ей действительно некуда торопиться. Бежать.