Осторожно! Муж-волшебник или любовь без правил
Шрифт:
— Да ладно вам! Эти фокусы хороши для служанок: чуть часы сдвинулись, и она со страху во всём призналась. Честно говоря, не ожидала, что вы будете из себя волшебника разыгрывать.
— Разыгрывать?! — как-то странно посмотрел на меня он.
— Только не говорите про магию! Эти балаганные фокусы хороши для неокрепших умов селян. У нас такое фокусники вытворяют… — начала говорить я и осеклась, проклиная себя за болтливость.
— Такое? — спросил он, и над его раскрытой ладонью вспыхнул огонь, размером с теннисный мячик.
— Здорово! —
— Тебя не учили не совать руки в огонь? — в раздражении спросил аттан, отводя свою ладонь и гася светящийся шарик.
— Так он настоящий? Или это проекция?
Над ладонью опять вспыхнуло пламя, но поменьше. Аттан взял со стола лист бумаги и, поднеся к нему, поджёг его.
— Никогда бы не подумала, что вы увлекаетесь фокусами, — прокомментировала я.
— Ты называешь магию фокусами?
— Дело ваше, как это называть, — не стала спорить с ним, — но я бы не советовала работать с огнём в библиотеке.
Взгляд аттана упёрся в меня, и молчание затягивалось. Ага, как раз хватило времени вспомнить о том, что советы я раздаю хозяину дома. Ладно, это меня не касается. По крайней мере, чего я переживаю? Это же не мой дом может сгореть.
— Я могу идти? — поинтересовалась у него.
Он смотрел на меня, как будто хотел что-то спросить или сказать, но в конечном итоге бросил краткое: «Иди». Шла я, спиной чувствуя его пристальный взгляд на себе.
— Что у вас произошло?! — стоило спуститься вниз, как ко мне тут же устремилась Агата. — Филисия рыдает и проклинает тебя. Никто не может понять, в чём дело.
— Она украла часы аттана и подложила их мне в комнату, а сама направила меня убираться в библиотеку, где он их оставил.
Экономка ахнула, прикрыв рот рукой, но быстро взяла себя в руки, сделав правильные выводы:
— Если она рыдает, а с тобой всё в порядке, значит, её выходка на этот раз не удалась.
— Да, аттан заставил найденные часы двигаться, она испугалась и во всём призналась, — кратко рассказала я.
— Как её накажут?
— Выпорют, — на этом слове я споткнулась, до конца не веря в происходящее. Одно дело предполагать чисто гипотетически, и совсем иное, когда наказание становится реальным. — И с завтрашнего дня отправят в дом к управляющему.
— Не может быть! — глаза Агаты зажглись радостным блеском.
Известие об этом распространилось по дому как лесной пожар. Все гадали, накажут Филисию или за неё заступится управляющий, которого вызвали в библиотеку к аттану.
Вскоре от хозяина поступило распоряжение собраться всем во дворе, и люди побросали работу, выходя на улицу. Появилась и Филисия, которая хоть и была бледна, но рыдать уже перестала. Когда все собрались, к нам вышли аттан с управляющим.
Осмотрев всех тяжёлым взглядом, слово взял хозяин дома:
— Сегодня одна из служанок совершила вопиющий проступок. Она посмела украсть мою вещь и
На наших глазах лакеи вынесли лавку, и с высоко поднятой головой к ней подошла Филисия.
— Думаю, вам стоит самому наказать её, — посмотрел аттан на управляющего. Тот замялся, но побоялся спорить, приказав принести ему плеть.
— Позвольте вмешаться! — подала голос я, не выдержав напряжения. Моё сознание отказывалось принимать, что сейчас на моих глазах будут пороть человека. Аттан и все присутствующие посмотрели на меня.
— Что ты хотела?
— Я прошу о снисхождении. Не стоит пороть человека за то, что он глуп. Её обман быстро раскрылся и не причинил никому вреда. — Все просто задохнулись от моей смелости, лишь один аттан сохранял полное спокойствие.
— Ты считаешь, что лгать мне и отнимать моё время простительно? — обманчиво спокойно поинтересовался мужчина, а у меня поползли по спине мурашки от его тона, и я решила немного сбавить обороты.
— За это вы уже назначили наказание. Прошу лишь смягчить его и избавить её от наказания за клевету на меня. Я не пострадала и её прощаю.
Мои слова уязвили Филисию, и я почувствовала на себе её ненавидящий взгляд, но сама смотрела лишь на аттана.
— Подойди, — приказал он, и с гулко колотящимся сердцем я приблизилась к нему. Мужчина разглядывал меня с интересом исследователя, которому попалась забавная зверушка. Управляющий же смотрел на меня тяжёлым взглядом. Если раньше он меня просто невзлюбил, то сейчас люто ненавидел.
— На её месте могла быть ты. В разное время из дома уволили двенадцать девушек, обвинённых в воровстве, и у каждой из них был конфликт с ней. Их выгнали, не заплатив, и за них никто не заступился.
Я ещё раз повернула голову в сторону Филисии, а потом перевела взгляд на аттана, посмотрев ему прямо в глаза:
— Не смогу спокойно спать, зная, что из-за меня выпороли человека. Даже её, — тихо произнесла я. — Обман раскрыли, вы её выгнали из дома… не надо жестокости, — попросила его.
Он впился в меня взглядом, как будто желал заглянуть до дна души. Не знаю, что он там для себя увидел, так как его лицо стало непроницаемым.
— Что ж, это твоё решение. Не пожалей, — сказал мне и объявил: — Десять плетей!
Я оценила извращённый юмор аттана, принудившего управляющего собственноручно выпороть любовницу. На первом ударе рука у того дрогнула и хозяин этого не спустил:
— Вы тоже считаете, что меня позволительно обманывать и нужно проявлять мягкость к осмелившимся на это?