Осторожно, спойлеры!
Шрифт:
Несмотря на то, что подталкивал ее к спортзалу и здоровому завтраку, она все равно так считала. Он почти наверняка всопринимла приглашение как знак беспокойства, несмотря на покровительственный тон. И когда он говорил про буфет, она перебила его до того, как он закончил перечислять ассортимент. Может, он продолжил бы называть блюда, способствующие похудению, а может…
Нет смысла снова вспоминать этот момент. Она приняла решение, и ей с ним жить. Неважно, сколько раз за прошедшую неделю она усомнилась в своей резкой реакции на его слова.
«Знаешь,
Ее улыбка увяла, несмотря на все усилия.
– Не думаю, что мы встретимся еще раз, так что боюсь, у меня больше не будет инсайдерской информации.
Даже если она сейчас передумает, даже если напишет ему и предложит снова встретиться (чего она совершенно точно не сделает), он может отказаться. После того, как холодно она вела себя в такси и учитывая боль, сквозившую в каждом его слове.
Но он не стал спорить или заваливать ее сообщениями после всего. Он принял отказ с изяществом. В итоге с большим изяществом, чем она.
Мел отодвинула стул и встала, ее взгляд смягчился от сочувствия.
– Мы больше не будем спрашивать тебя о нем. Обещаю. И если кто-нибудь из нас в будущем станет слишком настырным, пожалуйста, скажи, и мы отвалим. Сразу же и без обид.
– Все хорошо. – Эйприл собрала остатки на столе, стараясь не смотреть ей в глаза. – На вашем месте я задавала бы такие же вопросы.
Затем все вернулись к работе, и остаток дня был заполнен документами. Документами… и сомнениями. Множеством сомнений.
Пока она была на работе, КЭБН выложил новый фик. Вечером Эйприл с полными слез глазами нажала на него.
История стала подтверждением ее сомнений, как будто оно было ей нужно. Он ей солгал. У него явно был доступ к интернету, чтобы успеть загрузить новую работу. Чего вполне хватило бы, чтобы отправить короткое личное сообщение при желании. Но он больше не желал.
Как обычно в качестве заголовка он использовал фразу из книг Е. Уэйд. На этот раз – из третьей книги, где описывались мысли Лавинии об Энее: «Хоть и полубог, но все же человек. И потому склонный ошибаться не меньше, чем остальные его соплеменники».
Однако в отличие от предыдущих фиков действие «Все же человек» переместилось в спальню. Он не потребовал рейтинга Е, значит, рассказ должен быть не слишком натуралистичный, но это первая его история с рейтингом М.
Это… странно.
Он использовал ее тэг #ПриветБезнадега, а также альтернативу, которую она однажды предложила, – #ЗдесьБудетАнгст. Бросив случайный взгляд на историю, которую он написал и выложил без ее помощи или участия, Эйприл потом целую минуту смотрела в потолок и моргала.
Когда она начала читать его слова, ей пришлось остановиться.
Эйприл выбросила порванную салфетку в мусорное ведро и села обратно за компьютер. Может, она уже и не станет читать его будущие истории, но игнорировать эту она не могла.
После нескольких абзацев ей стало понятно, что историю бетил кто-то другой. Там осталось больше ошибок после преобразования речи в текст, но гораздо меньше, чем было бы без посторонней помощи.
Еще через несколько абзацев она снова плакала, на этот раз открыто.
В истории, вполне возможной, но не случившейся в книжном каноне, Лавиния и Эней – молодожены, они наедине в своей спальне, оба очень стараются примириться с браком, которого никто из них не хотел и который случился по воле богов и приговору Парок.
Они целуются, и это достаточно приятно обоим. Они обнимаются. Когда он спрашивает, готова ли она зайти дальше, она дает согласие на дальнейшую близость.
Он начинает гладить ее руки, волосы, спину, изумленный, но довольный растущим желанием. Однако Лавиния остается напряженной под его прикосновениями, и сбитый с толку Эней отстраняется.
В контексте книг Уэйд, если знать авторскую характеристику Лавинии, причины ее нерешительности более чем ясны. Она едва знает своего супруга и собиралась замуж за другого мужчину – Турна. Ей нужно время, чтобы свыкнуться с такими масштабными и неожиданными изменениями в своей жизни, прежде чем принять Энея в постели.
Но даже если бы она знала его дольше и лучше, это не имело бы значения. Не для их первого раза. Учитывая ее историю, она опасалась бы реакции любого мужчины на свое угловатое тело, крючковатый нос, кривую улыбку и торчащие уши.
Чтобы расслабиться в постели, она нуждается в нежности. Терпении. Понимании.
Но история КЭБН была написана с точки зрения Энея, как всегда, а тот понятия не имеет о том, что его новая жена думает или помнит, а уж тем более о том, что для занятий любовью ей нужно расслабиться. Так что он совершает грубую ошибку, которой и боялась Лавиния.
Решив, что Лавиния просто стесняется и ей некомфортно обнажаться при свете, он задувает пламя лампы рядом с кроватью.
Он не понял, как она интерпретировала этот жест. Конечно, не понял.
Не над ним же всю жизнь издевались из-за невзрачности. Собственный отец не называл его уродливым, как Медуза, раскатисто смеясь своему остроумию. Никто не говорил Энею, что любая женщина, которая снизойдет до брака с ним, будет настаивать на полной темноте, способной скрыть ее физическую непривлекательность.
Однако Лавиния страдала от таких оскорблений. Как только лампа погасла, она застыла и начала плакать в темноте их спальни. Стоило коснуться ее еще раз, как она убежала, спрятавшись от его воображаемого презрения и отвращения, чтобы восстановить свои эмоциональные стены.