Осторожно, женское фэнтези. Книга 2
Шрифт:
— Но у вас была операция…
— Значит, нужно было подождать, — сказал он, не повышая тона.
— Я… Мы с милордом Райхоном были у единорога, — покаялась я в надежде, что Грин поймет, почему я не могла и не хотела ждать.
— Знаю. Если бы у милорда Райхона хватило ума тащить вас к себе или в полицию и загружать делами, у нас был бы другой разговор. У нас с ним, я хотел сказать.
Ничего не понимаю. Отчитывает меня за то, что я ушла, никому ничего не сказав, а о единороге откуда-то знает.
Грин закончил писать, отложил перо и, соизволив наконец-то взглянуть на меня, усмехнулся проступившему
— Улика, — он вынул из внутреннего кармана пиджака голубой лепесток. — Было два, но второй я съел, чтобы убедиться, что не ошибся в выводах. Можете при случае наябедничать эноре кэллапиа.
Я с облегчением выдохнула: по крайней мере, доктор не злился на то, что я навещала единорога, и понимал, наверное, а то и одобрял в каком-то смысле подобную терапию. Хотя вряд ли только об этом и тревожился, пока меня не было. Определенно, что-то случилось. Грин, мало того, что говорил странно, так и выглядел так же. Был он какой-то слишком спокойный, слишком опрятный, волосы аккуратно расчесаны, пиджак застегнут на все пуговицы, галстук…
— Как прошла операция? — спросила я, сама еще не осознавая, зачем.
— С летальным исходом, — ответил доктор без паузы и до того спокойно, что я первую секунду я просто не поняла сказанного. Во вторую — не поверила. В третью…
— Как? — прошептала я, осознав-таки, что не ослышалась.
— Хотите почитать историю и отчет? Я как раз закончил.
— Нет, я… простите…
— За что? — неискренне удивился целитель.
— За то, что… пошла к единорогу без вас, — пробормотала я, в самом деле чувствуя вину.
— У меня все равно не было бы времени. Его и сейчас немного.
— Простите, — снова извинилась я. Вскочила со стула и отступила к двери. — Я пойду… в палату, да? Когда освободитесь…
— Зайду к вам и решу, можно ли вам покинуть лечебницу или нет, — закончил доктор. — Я предупредил сестру, чтобы вас покормили, не отказывайтесь. Потом выпьете лекарство, которое я оставил, и отдохнете, даже если вам кажется, что вы в этом не нуждаетесь.
Спорить я сейчас и не подумала бы.
В палате меня ждала леди Пенелопа. Наставница навещала своих пациенток даже в те дни, когда не работала по графику, а сегодня сестры рассказали ей обо мне, и она, конечно же, решила зайти. Врать ей о простуде я просто не смогла, рассказала все, как было, только просила не говорить Грину: он-то честно хранил мою тайну.
— Ему сейчас не до этого, — вздохнула леди Райс.
— Да, я уже знаю. Это так… так…
В голове не укладывалось, что наш доктор, собиравший людей по частям и оперировавший эльфов «без рук», не сумел кого-то спасти.
— Он ведь не бог, — пожала плечами наставница. — Случай был безнадежный, другой хирург даже не взялся бы. Но Грин никогда не сдается, если есть хоть малейшая вероятность успешного исхода. Так что не думайте, что он впервые теряет пациента, нет, у Эдварда это случается, наверное, чаще, чем у других докторов. Но лишь по той причине, что он не отказывает тем, у кого есть хотя бы мизерный шанс. И многих ему все же удается спасти. Значит, оно того стоит… по его мнению…
— А по-вашему? — спросила я, заметив ее сомнения.
— Это — его выбор. Не мой. Да и хватит уже о грустном, — леди Райс натужно улыбнулась. — Вам нужно пообедать и принять лекарство. Не шутите с такими вещами, Элизабет. Я представляю, в каком вы напряжении из-за происходящего, но это скоро закончится, поверьте, а нервы нужно беречь уже сейчас. У вас вся жизнь впереди…
Леди Пенелопа посидела со мной еще немного, проконтролировала, чтобы я съела, принесенный дежурной сестрой суп и выпила лекарство.
Примерно через полчаса после ее ухода зашел, как и обещал, милорд Райхон. Он уже успел переговорить с Грином о Викторе, и наши опасения подтвердились: доктор довольно смутно помнил парня, которому отказал в разрешении заниматься практической некромантией. Хотя, быть может, сейчас просто не мог сосредоточиться на мыслях о прежних пациентах.
— Поговорю с нашими юристами, — сказал Оливер, когда разговор коснулся сегодняшней неудачной операции. — Административно лечебница не относится к академии, но у нас договор на медицинское обслуживание преподавателей и студентов, и мы организовываем тут практику для последних, так что нельзя сказать, что здешние проблемы не касаются ректората.
— Проблемы? Юристы? — Я не поняла ничего из услышанного: видимо, лекарство начало действовать, и расслабившийся мозг отказывался работать.
— Родственники умершего могут обратиться с жалобой в комиссию по здравоохранению или подать в суд.
— На Грина? Но ведь…
— Да, я знаю, — кивнул ректор. — Переговорил с доктором Стоуном. Тяжелый случай, от которого отказался уже не один врач, и больного нельзя было транспортировать иначе чем телепортом, а его привезли в экипаже… Но вы плохо знаете людей, Элизабет. Им нужно свалить на кого-нибудь вину. Возможно, чтобы облегчить свою. Кто-то действительно верит, что целители способны творить чудеса, и просто не приложили должных усилий. А кто-то ищет банальной выгоды, ведь если суд признает вину врача, наследникам погибшего будет выплачена немалая компенсация.
— Бред какой, — замотала я головой, отказываясь верить в эту чушь. — Неужели такое уже случалось?
— С Грином? На моей памяти… несколько раз. Но те, кто разбирает подобные дела, к счастью, не идиоты.
На месте Грина я давно уже разочаровалась бы в людях и, зная, чем это может обернуться, слала бы всех «безнадежных» лесом… что, собственно, и делают другие доктора. Правильные доктора. Но если, не дайте боги, со мной или кем-то из моих близких случится несчастье, хотелось бы все же попасть к «неправильному», который с ходу не поставит на тебе крест, лишь бы спать спокойно.
— Я спросил Грина и о вас, — ушел в сторону от неприятной темы Оливер. — Он сказал, что к вечеру вы, скорее всего, уже сможете вернуться к себе, необходимости оставлять вас еще на одну ночь в лечебнице он не видит. Но если вы захотите отдохнуть еще несколько дней, я предупрежу леди Райс…
— Нет. Мы ведь договорились, что я буду следовать своему обычному распорядку. Как иначе нам ловить библиотекаря?
— Элизабет…
— Могу я вас попросить, милорд? — в этот раз мне самой пришлось уводить беседу в новое русло. — Пока мы с вами навещали единорога, ко мне приходили подруги. Они ведь не знают, что случилось, и волнуются, а меня могут продержать в лечебнице допоздна. Вы не пошлете кого-нибудь в общежитие, передать, что со мной все в порядке?