Осторожно: злая инквизиция!
Шрифт:
— Макс! — взвыл его коллега. — Ну что ж ты сразу не сказал!
— Ты меня за идиота не держи! Я вообще-то там орденским медальоном ни перед кем не тряс! — вызверился мой инквизитор. — Понятия не имею, как…
И Соколов снова потер лицо, зло и ругаясь в ладони.
Ох уж эта святая вера Ордена в собственную неопознаваемость!
У колдунов и ведьм сила своя собственная — а у инквизиторов заемная, и источник ее в том самом медальоне, приоткрывающем доступ обычным, в общем-то, смертным к миру Силы.
Да, вычислить инквизитора магическими методами невозможно — точно так же, как вроде бы нельзя отличить обычного гражданина от служителя закона в штатском. Верно.
Вот только матерый правонарушитель полицию чует спинным мозгом.
Так и у нас: кроме магии, есть еще и чутье, и… жизненный опыт, словом.
Кирилл с сосредоточенной рожей набивал сообщение подчиненным.
— Хм… Макс…
— Что? — мрачно поинтересовался он.
— У тебя твоя профессия на лбу написана. Я поняла, чем ты дышишь, как только вошла в магазин.
— Я стоял к тебе задом, — мрачно огрызнулась моя радость.
— Значит, на заду. — Я не сочла нужным спорить с расстроенным мужиком из-за мелочей.
— Ксюша! — проникновенно так обратился ко мне инквизитор.
О, кажется, сейчас меня обложат матом!
— Принеси, пожалуйста, мой ноутбук из комнаты, если тебя, конечно, не затруднит, — мягко продолжил он.
Эм… Можно считать, что меня сейчас послали?..
— Нет, ну что-то здесь не сходится, — буравил стену взглядом Кирилл, пока Макс сосредоточенно долбил по клавишам своей зверь-машины. — Не так уж удивительно, что ведьма, находящаяся в конфронтации с Орденом, распознала его представителя у себя в магазине. С учетом ассортимента и истории взаимоотношений. Но с лету на глазок вычленить инквизитора в потоке кладбищенских посетителей? Да бред, ну! Если бы нас было так просто идентифицировать…
Макс, уже какое-то время тупо пялившийся в экран, заторможенно перебил коллегу:
— Ключевая фраза тут — «находящийся в конфронтации с Орденом», — медленно проговорил он. — Ребята, вы не представляете, какое кубло мы, кажется, вскрыли.
С этими словами он просто развернул ноутбук к нам монитором.
Я не успела даже вчитаться, как Кирилл, явно быстрее меня сориентировавшийся в служебной информации, присвистнул и развернул машину к себе, вцепившись в нее мертвой хваткой. Глаза его горели, зрачки расширились, и взгляд жадно бегал по строкам.
— Когда я готовился к командировке в ваш славный город, — размеренно начал Макс, не дожидаясь, пока его приятель вернется к людям, — я поднимал, среди прочего, криминальные сводки по Крапивину. Ничего из ряда вон выходящего: показатели необъяснимых смертей и преступлений, выбивающихся из рамок обычного, в пределах статистической нормы. А ритуалы не совершаются бесследно и беспричинно. Потревоженных могил мы обнаружили столько, что ваш город должен был бы тонуть в правонарушениях с магическим душком. Причем, судя по этому отчету, — он постучал пальцем по папке, отданной Кириллом, — не один год тонуть. Вскрытые захоронения — разного возраста.
Я навострила уши: ох, как мне не нравилось сказанное Максом! Словами не передать, как не нравилось!
— Итак, куда, по-вашему, девались плоды черномагического труда нашего кладбищенского друга?
— Шли на экспорт, — хрипло озвучил Кирилл. — Умная нечисть в своем логове не гадит. Зато их продукцией, кажется, наследили по всей стране и даже кое-где за рубежом. Неужели мы наткнулись на гнездо черных артефакторов, которых Орден ищет не первый год?!
А у меня все билась в мозгу какая-то мыслишка…
— Макс… Максим… А кладбищенская команда уже все потревоженные могилы описала?
— Да, — нахмурился он, не понимая, к чему я веду. — Опись проводится в первую очередь.
— Угу, — я кивнула, заходясь в бешенстве от своей догадки. — Скажи, а каким годом датирована самая старая из потревоженных могил?
Он пробежал взглядом список:
— Самой старой — семь лет.
Семь лет! Семь!
Теперь уже я выругалась, зло и цветасто помянув собак женского пола и гулящих женщин:
— Семь лет! Это все началось после смерти бабушки!
— Думаешь, ей могли… помочь? — осторожно уточнил Кирилл, подняв голову от ноутбука.
— Ты мою бабушку не знал! — фыркнула я. — Эта старая карга сама кому угодно помогла бы!
И, уже успокаиваясь более-менее, пояснила:
— Нет, баба Тоня померла от естественных причин, это точно. Просто при ней эти упыри сидели тише воды, ниже травы!
— Так-так-так! — Кирилл вскочил и заметался по моей не слишком-то просторной кухне. — Что у нас получается?
Я даже призадумалась: чего же такого я напихала в чай, что его так разбирает?
Ладно, будем считать, что это у него нервное, а я ни при чем.
И вообще, смотреть нужно, что пьешь!
— Этих артефакторов Орден ловит уже два года точно. Раньше тоже искали, но разрозненно. То, как у нас водится, на старину и эхо средневекового прошлого грешили, то на новодел, но штучный. А года два назад случаи объединили в серию и искали уже целенаправленно группу лиц, создающих черномагические артефакты. Интенсивно, плотно и без дураков. Соответственно, последние пару лет местные хэнд-мэйдеры плотно сидели на измене, — тут дознаватель второго ранга остановился и продолжил вещать, уже стоя на месте, с лицом одухотворенным и возвышенным. — Наши отрезали им каналы поставок и методично щемили клиентуру…
— И тут в городе появляюсь я, такой красивый, и чуть ли не первым делом иду на кладбище, — подхватил Макс. — А после этого, в тот же день, встречаюсь с внучкой покойной Хозяйки.
— Весь город был в курсе, кто у бабули наследница, — кивнула я. — И если она что-то знала, что-то такое, из-за чего преступники при ней вели себя тише мышек, то… На месте преступников логично предположить, что она могла и рассказать это «что-то» мне.
— Вот именно! — ликующе согласился Кирилл.
— И это объясняет, почему меня не попытались ликвидировать, пока я дожидался тебя в одиночестве на крыльце. В идеале им нужно было два трупа, твой и мой, чтобы выиграть время и чтобы ты не успела поделиться информацией с Орденом.