Остроги. Трилогия
Шрифт:
Он пригибался на бегу, ожидая, что по нему и его товарищам, которые конечно же помчались за ним, вот-вот откроют огонь из десятков стволов. Гурбан — чего греха таить? — боялся обернуться и боялся того, что пуля угодит в позвоночник, сделав его паралитиком-инвалидом, потому-то и мчался так быстро, как никогда не бегал ни до, ни после.
— Посторонись! — рявкнул он, ввинчиваясь в толпу у входа в ГУМ.
Помимо прочего — берестяных туесков, лаптей, самоваров, расписных платков, балалаек, — тут торговали деревянной посудой: ложками, разделочными досками и скалками. Гурбан, конечно, предпочел бы стальную посуду, какую-нибудь
— Только не сломайся, милая… — прошептал он, вводя кончик шпажки в механизм замка наручников, под зубцы, и осторожно отжимая собачку. — Есть!
Командир чистильщиков снял «браслеты».
Все так просто получилось, потому что боец, надевавший наручники, не закрыл фиксатор. Видать, не часто имел дело с вольниками, не терпящими ограничений свободы.
Не такие уж они умные, эти крутые слизни!
Настроение Гурбана заметно улучшилось. В конце концов, он жив и даже не ранен, парочка мелких порезов не в счет. Черт побери, по нему даже не стреляли! Расчет оказался верен — если б эсбэошники открыли огонь, то положили бы кучу народа, а на это они не могли пойти. Все же слизней меньшинство в остроге, только бунта разъяренной толпы им не хватало.
От баков ощутимо попахивало. Надо бы передислоцироваться, пока сам не провонял. Ну где же остальные, почему задерживаются?! Ладно Фаза плохо бегает, а у Доктора еще не зарубцевалась рана после стрелы, пойманной в Орле, но Ксю…
— Командир, долго там сидеть будешь? Вот-вот «ушанки» прибегут, уходить надо. — Только сейчас Гурбан заметил Серегу Мясника, который, очевидно, наблюдал за всеми его манипуляциями с самого начала, стоя у стены заколоченного бутика в нескольких метрах позади. — Круто ты наручники снял. Умеешь.
Гурбан комплимент пропустил мимо ушей:
— А остальные где?
— Только я из автобуса выпрыгнул.
— А Фаза и… — Гурбан замолчал, переваривая услышанное.
— А он, Доктор и Ксю не выпрыгнули. — Мясник тревожно обернулся в сторону входа. — Все быстро получилось. Они не успели отреагировать.
— Но ты-то успел… — Гурбан сорвался с места, зная, что Мясник пойдет следом.
Над головой нависали мостики с коваными перилами и фонарями. Пожалуй, имело смысл подняться на второй этаж, чтобы сбить со следа эсбэошников. Гурбан кинул взглядом по сторонам. Тут еще сохранились вывески «Hermes» и «Cartier», но вот уже лет двадцать как французские часы и сумочки перестали пользоваться спросом на рынке острога Москва. Теперь тут куда более востребованы тушенка и армейские ботинки. Импортные ценности сменились истинными.
— Я рядом сидел, мне проще было. — Мясник плавно двигался слева. Люди, идущие навстречу, цепляли его плечами. Знали бы, что рискуют получить скальпелем по горлу, вели бы себя вежливее. — Я сначала прыгнул в окно, а подумал, что делаю, только когда побежал.
— Стой. А где твои наручники?
— А мне бракованные попались, не пришлось, как тебе, мучиться.
Гурбан покачал головой. Он предпочел бы, чтоб рядом был Фаза. Или Доктор. Или Ксю. Общество Мясника, с которым он мало знаком, не радовало командира.
Они поднялись на второй этаж.
— Делать теперь что будем? — Серега Мясник прижался к стене и словно влился в нее. Гурбан даже моргнул, так явственно ему показалось, что тот стал частью бывшего магазина «Marly’s». Определенно у парня талант, который не купишь, не пропьешь — природный дар становиться незаметным. — Если здесь не поймают, нас небось по всему острогу искать будут? Зачем-то мы им нужны…
— Да пусть ищут, работа у них такая, а мы адрес один проверим. Человечек перед смертью попросил — мол, так и так, Гурбан, будешь в Москве, зайди-ка на улицу… ну, не важно. Типа побеседовать со мной хотят хорошие люди.
Серега прищурился:
— А как же Ксю, Фаза, Доктор?
— Это хорошо, что ты о них беспокоишься. Но мы-то сами все равно ничем помочь им не сможем. Одна надежда — на хороших людей.
— Не откажут?
— Нет, — сказал Гурбан и добавил уже не так уверенно: — Не должны.
А потом он заметил парочку парней с повязками «добрых друзей». Надо было уходить, пока ГУМ не окружили.
Выбравшись из Государственного универсального магазина, они неспешно, будто бы гуляя, двинули по Ильинке. Затем свернули в Богоявленский переулок.
*
— Мать честная! Да мы же прямиком на Красную площадь падаем! — Ашот отпрянул от раскрытого люка и уселся задом прямо на пол гондолы. — Ща нас всех всмятку расквасит!
После его слов Мариша брезгливо наморщила носик, а Данила подумал, что толстяк специально сгущает краски, чтобы заставить мисс Петрушевич нервничать. Нравится ему подкалывать девчонку. Может, он к ней неровно дышит?..
На самом же деле дирижабль падал не столь быстро, чтобы гарантировать летальный исход пассажирам. Все-таки не «Боинг-747», а летательный аппарат легче воздуха. Да, пробита обшивка дирижабля и газ улетучивается, но это происходит не столь быстро, чтобы вся конструкция с оглушительным ревом низверглась на Красную площадь.
— Будем надеяться, что наше приземление окажется мягким.
— Ну-ну, братишка. Как говорится, блажен, кто верует.
Очнувшийся Равиль дернулся, пытаясь совладать с ремнями.
— Эй, тише ты! А то нарушишь наше хлипкое равновесие и будем падать головой вниз. — На Ашота определенно что-то нашло. Полеты в воздушном пространстве острога Москва сказывались на нем не самым лучшим образом. — Надо поискать парашюты. Вдруг парочка лишних завалялась?..
На это не стоило рассчитывать, ибо скудный интерьер отсека отлично просматривался — никаких парашютов тут не было. Зато был труп в костюме… Стоп. Спину трупа прикрывал ранец с парашютом! Ай да Ашот! Иногда он может выдать что-нибудь ценное!
На четвереньках Данила прошествовал к телу, которое изрядно пошвыряло по отсеку во время кульбитов дирижабля — путь мертвеца можно было проследить по алым отпечаткам на полу, потолке и стенам. Только чудом тело не вывалилось в открытый люк.
— Что тут у нас?.. М-да… — Дана ждало разочарование: один зенитный снаряд продырявил бедолагу насквозь, а второй угодил в парашют, сделав в нем дыру размером с голову взрослого человека.
— Что там, братишка?
— Ничего интересного. — Дан вернулся с ножом, который обнаружил на поясе трупа, и взрезал ремни, спеленавшие Равиля. — К тому же нас четверо, и один парашют проблему не решил бы.