Остров ее любви

Айзекс Мэхелия

– А что у нас сегодня на ужин? – спросила вместо ответа Сидни, но сбить Джоханну с толку было не просто.

– Ты, случайно, не посоветовала ему оставить Айви в покое? – не отставала она. – Видишь ли, сегодня вечером отец показался мне несколько обеспокоенным. А до твоего визита он был в полном порядке.

– Не думаешь ли ты, что я…

– Ничего я не думаю! Но поскольку вы обсуждали Айви…

– Мы его вовсе не обсуждали, – возмущенно перебила ее Сидни. – Просто Норман спросил, не рассказывал ли мне Айви о своем отце. Не

знаю почему. По-моему, меня это совершенно не касается.

– Конечно, не касается! – нахмурилась Джоханна.

Она явно была раздражена, и Сидни поняла: сестре совсем не по душе, что ее отец обсуждает семейные дела с практически посторонним человеком.

– Ну так вот. Айви мне ничего не рассказывал, – продолжила Сидни в надежде успокоить ее. – Он вообще ни разу не упоминал при мне своего отца. Вероятно, для него это столь же болезненная тема, как и для тебя.

– А почему ты решила, что упоминание об отце Айви может быть для меня болезненным? Что еще сказал тебе отец?

– Ничего. Честное слово, ничего!

– Ну, а твой отец когда-нибудь говорил с тобой обо мне? – Джоханна бросила на нее пристальный взгляд.

– Нет, – удивленно ответила Сидни, – после… развода он никогда не упоминал ни о тебе, ни об Айви.

– Ты в этом уверена?

– Разумеется, уверена! – Сидни чувствовала, что начинает выходить из себя.

– Неужели ты действительно ничего не знаешь? – удивленно воскликнула Джоханна. – Никак не могу в это поверить. – Она раздраженно отмахнулась от появившегося в дверях официанта. – Значит, твой отец ничего не говорил и о моей матери?

– О твоей матери? – Сидни покачала головой. – Нет. Почему он вдруг стал бы о ней говорить?

– Да потому, что именно из-за нее мой отец вынужден был покинуть Штаты и обосноваться в Монтего-Бей! – Джоханна помолчала. – Моя мать была мулаткой, темнокожей. Терпимостью в расовом вопросе и теперь отличаются далеко не все, а уж десятилетия назад…

9

Сидни остолбенела. Она ожидала услышать от Джоханны что угодно, но только не это, и собственная реакция ей отнюдь не понравилась.

– Я тебя шокировала, не так ли? – Голос Джоханны звучал ровно, но Сидни понимала, что может означать для сводной сестры ее молчание. – Зато теперь ты знаешь причину неприязни твоего отца ко мне и Айви.

– Не может быть! Ведь ты выглядишь такой… такой… – непроизвольно вырвалось у пораженной Сидни.

– Белой? – Встав с кресла, Джоханна подошла к открытому окну и, подняв голову, вгляделась в черное бархатное небо. – Ты права, я выгляжу достаточно белой, чтобы сойти за таковую здесь, в Монтего-Бей… Но не знаю, следует ли мне воспринимать это как комплимент.

– Причем тут комплименты! – с жаром воскликнула Сидни. – Боже мой, Джоханна, разве можно было ожидать от меня другой реакции? – Она ошалело помотала головой. – Извини за неудачное выражение, но я просто хотела

сказать, что мне такое и в голову не могло прийти.

– Разумеется. – Джоханна с горечью улыбнулась. – Как и отцу Айви. Когда он узнал об этом, то улетел с Ямайки первым же самолетом.

– Ты хочешь сказать… что он бросил вас с Айви?! – Сидни вскочила на ноги.

– Нет, – честно ответила Джоханна. – Надо отдать ему должное, он не знал о том, что я жду ребенка. Мы собирались лететь в Штаты вместе, он хотел познакомить меня со своими родителями… Видишь ли, он был студентом и подрабатывал на каникулах тут в одном из баров.

– О, Джоханна! – Сидни бросилась к сестре и схватила ее за руки. – Мне так жаль! Это банально звучит, но ничего другого просто не приходит в голову… Ты любила его? И, наверное, ужасно переживала, когда он ушел?

– Не умерла, как видишь. – Она пожала плечами. – Меня очень поддержал отец, а когда родился Айви, мне казалось, что я самая счастливая женщина на свете. – Она закусила губу. – Я люблю его, Сидни. Так люблю! И мне не хочется, чтобы с ним произошло нечто подобное.

– Конечно, конечно, – торопливо вставила Сидни.

– Поэтому-то я и обрадовалась, когда после окончания колледжа Айви решил вернуться в Монтего-Бей, – продолжила Джоханна. – Я боялась, что если он полюбит белую девушку… Но теперь у него есть Салли, и мне не о чем больше беспокоиться. У нее – как и у большинства белых островитян – есть примесь негритянской крови. Поэтому она никогда не сможет обвинить Айви в том, что он разбил ей жизнь.

Сидни кивнула, но ее не оставляло ощущение того, что эти слова содержали в себе некий намек. Джоханна, конечно, не знает, что произошло между нею и Айви, но, вероятно, что-то почувствовала. Однако неужели и Норман о чем-то заподозрил? Не потому ли он хотел, чтобы она узнала правду?

Немного погодя, успокоившись, Джоханна вернулась в свое кресло и вынула из сумочки бумажную салфетку.

– Ну вот, теперь ты знаешь все наши маленькие секреты, – сказала она вытирая глаза. – Надеюсь, это не заставит тебя изменить свое отношение к нам?

– Как ты только могла так подумать?! – пылко воскликнула Сидни. – Джоханна, мне стыдно за поведение отца. У меня это просто не укладывается в голове – ведь он столько времени провел в Африке…

– Теперь это уже неважно.

– Для меня важно!

– Забудь об этом, Сидни. Все в прошлом, и мы ничего не можем изменить. – Она улыбнулась. – По крайней мере, мы остались друзьями, не так ли?

Сидни надеялась, что сестра права, однако, как ей показалось, они обе испытали облегчение при виде вновь появившегося официанта.

– Да, Хьюго, теперь ты можешь подавать на стол, – сказала Джоханна. – И попроси Стивена дать мне знать, когда приедет доктор Шеппард.

– Неужели здешние врачи так поздно ходят по вызовам? – спросила Сидни после того, как они уселись за стол.