Кеола очень обрадовался, когда увидел, наконец, свою жену. Он был страшно доволен, что опять дома, на Молокае, и сидит у чашки похлебки, потому что на корабле похлебки не готовили,
и на Острове Голосов ее тоже не было; а главное, он был до смерти рад, что избавился от людоедов. Не выяснилось только одно дело, и Леуа с Кеолой тревожились и всю ночь говорили о нем. Каламака они оставили на острове. Если его там по милости Божьей убьют, все обойдется благополучно, но если удастся ему спастись и вернуться на Молокай, то плохо придется в этот день его дочери и ее мужу. Они рассуждали о его даре роста и о том, сможет ли он пройти такое расстояние вброд по морю. Кеола теперь уже знал, где находится этот остров — в Низменном, или Опасном Архипелаге. Они вытащили атлас, измерили расстояние по карте и поняли, что этот путь чересчур дальний для прогулки старого джентльмена. Но с таким колдуном, как Каламак, нельзя было ничего знать наверняка, и они решили посоветоваться с белым миссионером.
С
самого начала, как только пришел миссионер, Кеола рассказал ему обо всем. Миссионер сделал ему строгое внушение за то, что он взял себе на острове вторую жену, а про остальное сказал, что не может понять ни начала, ни конца.
— Во всяком случае, если вы думаете, что деньги вашего отца добыты дурным путем, то я посоветовал бы вам отдать часть их прокаженным и сколько-нибудь в миссионерский фонд, — сказал он. — Все остальное — пустословие, и самое лучшее было бы, если бы вы держали его при себе.
Однако он предупредил полицию Гонолулу о том, что, насколько он мог понять, Каламак и Кеола делают фальшивую монету и за ними следует понаблюдать.
Кеола с Леуа приняли его совет и отдали много долларов прокаженным и в миссионерский фонд. Совет был несомненно хорош, потому что о Каламаке и до сего дня ничего не слышно. Кто может сказать, был ли он убит в борьбе за деревья или все еще околачивается на Острове Голосов.