Остров лишних
Шрифт:
За всё время знакомства лая от пса Влад не слышал. Удивительно молчаливая собака, а тут — зло так, с грозным, низким рыком… В общем, среагировал парень сразу, и рванул вверх из полуподвала, перепрыгивая через три ступеньки, выскочил из-за двери. Потом корил себя за глупость — нужно было оставаться внутри, прикрываясь тяжёлой стальной дверью, но в тот момент об этом не подумал.
— Слышь, псину свою убрал!
Прямо на газоне возле магазина стоял УАЗ Патриот. Чистый, как новенький, чёрный и грозный. Внутри, на водительском сиденье обнаружился мужик, и по тому, насколько он не соответствовал машине, сразу
— Слышь, олень, ты чо тут забыл? — сходу начал бычить мужчина. — А ну вали отсель! Только тачку оставь!
«Ага. Значит, не владелец, тот бы по-другому спросил», — это и так было понятно, но Влад всё равно порадовался, что получил подтверждение. Хамов он не любил, но если бы мужик оказался владельцем магазина, или, хотя бы, работником — проглотил бы.
— Сам вали, — спокойно предложил парень. — Хрен ли ты сюда припёрся?
— Ты чо, лошара, попутал? — мужик завёлся мгновенно. То ли по жизни такой вспыльчивый, то ли алкоголь подогрел. — Я ща пристрелю и тебя и твою шавку!
Слова с делом не расходились — мужик перегнулся через сиденье, начал доставать оттуда что-то похожее на автомат. Дожидаться, правду говорит агрессор, или просто попугать хочет, Влад не стал. Пистолет и так был в руке, оставалось только навести на мужика и выстрелить.
Стрелять сразу в мужика Лопатин всё-таки не решился. Прицелился в лобовое стекло — машина как раз стояла удобно, видно и лобовое и водительское, которое было опущено. Звонко хлестнул выстрел, по стеклу пролегла сеточка трещин. Для закрепления Влад выстрелил ещё раз. Мужик взвизгнул, завозился на сиденье, пытаясь то ли побыстрее достать автомат, то ли, наоборот, бросить его и заводить машину. Выяснять Влад не стал. Сделал два шага вперёд, демонстративно прицелился в мужика:
— А ну замер! Ко мне повернулся, а то сейчас башку прострелю!
— Слышь, ты чо сразу прессуешь? — теперь мужик был одновременно красным и бледным. Щёки пунцовые, а лоб — бледный, с синевой. — Нормально надо разговаривать! Я тебе ничего не сделал! Слышь, пистолет убери, а?
«Блин, как бы его удар не хватил», — испугался Лопатин, разглядывая контрастную физиономию в прицел.
— Из машины выйди, — потребовал парень. — Давай, выходи, я тебе ничего не сделаю.
— А собачка?
Собачка действительно продолжала яриться так, что приходилось перекрикивать.
— Дружок! — прикрикнул Влад. — Всё, хорош.
Парень не слишком надеялся, что Дружок послушается, но тот, видно уловив успокаивающие интонации, действительно перестал лаять. Однако всё ещё ворчал угрожающе.
— Всё, выходи давай, только медленно, — потребовал Влад. — Не нервируй собачку.
На месте собеседника Влад ни за что бы не послушался — лучше бы пригнулся и попытался свалить. Но мужик, видно, так перепугался, что разумно действовать не мог, поэтому раскрыл дверь и медленно вышел, не переставая причитать о том, что он вообще договориться хотел, а не ссориться, и что вот так сразу стрелять — это неправильно и не по-пацански.
— Машину где взял? — спросил Влад.
— У соседа. Но его всё равно нет, и никого нет, я поэтому и прихватил. Что ему пропадать-то зря? Все люди исчезли, почти. Я ещё пару каких-то утырков видел сегодня, и всё. Мы, получается, в ад провалились, вот я и решил — чего добру пропадать?
Влад удивлённо хмыкнул. Предположение про ад показалось забавным. Сам Лопатин считал себя агностиком, с уклоном в атеизм. Дескать, хорошо бы какие-нибудь высшие силы где-нибудь там существовали, как и бессмертная душа, и круг перерождений, но, по закону подлости, наверняка ничего такого нет, и люди — это просто куски биомассы. «Хотя… чувак, над головой нет солнца, а мы все висим в пустоте на острове, который будто вырезан из планеты. Вполне имеет право на существование версия, ничем не хуже других!»
— Ладно, можешь идти, — слегка расслабился Влад. — И быстро! Ключи в замке?
— Э, ты чего? Да не нужна она уже никому эта машина! Некому возвращать, понимаешь? Слушай, ты, вроде, пацан чёткий, давай объединимся? Вдвоём выживать легче. Нагнём всех. Может, ещё и бабы какие найдутся. Ну, по-натуре, меня всю жизнь всякие идиотские законы ограничивали. Всю жизнь об меня всякая шваль ноги вытирала! Они вон по телевизору охранников высмеивали. А теперь — всё! Нет больше закона. Закон — винтовка и власть, нах. Я же вижу, ты жёсткий. И я жёсткий. Всех, сколько остались, к ногтю прижмём!
— Я сказал — можешь идти, — повторил Влад, — Машина нужна мне. А тебе не нужна. Давай-давай. Жратвы и без машины натаскаешь, и без оружия. Живо! Через десять секунд стреляю в голову.
Для убедительности выстрелил под ноги мужику, тот взвизгнул и побежал. Влад проследил, пока тот скроется из виду, и только тогда позволил себе расслабиться.
— Что, Дружок, спросишь, чем я от него отличаюсь? — Лопатин опустился на корточки и начал чесать довольного пса за ухом. — Во-первых, не очень-то и отличаюсь. Во-вторых, не хочу, чтобы у этого дебила оружие было. Ну его к чертям такому пушку в руки давать. Сразу так и руки чешутся применить. Власти, блин, ему захотелось, и нагнуть всех. Нагибатель хренов.
В общем, Влад совсем не жалел о том, что ограбил человека. Жалел только, что не решился его действительно пристрелить. «Этот — не успокоится, — думал Влад. — У него синдром вахтёра в терминальной фазе, а теперь ещё и законов, правда, нет. Одна надежда — другие его тоже нахрен пошлют. Судя по всему, кроме гонора у него ничего нет».
— И да, наверное, мы с тобой в этот уазик пересядем, — вздохнул парень, — Он всё-таки побольше. Пожалуй, всё здесь тогда за один раз заберём!
В «конфискованной» машине оказалось пусто. Только карабин Вепрь с тремя магазинами на заднем сиденье лежал, из чего Влад сделал вывод, что сюда этот бывший охранник ехал именно грабить оружейный магазин. Скорее всего Охоту и рыбалку тоже он ограбил.
— Так что ничего хорошего. Оружия у него, я думаю, полно. Эх, был бы я социально ответственный, всё же пристрелил бы идиота, — чем дальше, тем сильнее Влад расстраивался, что проявил такую излишнюю мягкость. За себя он отчего-то не опасался, а вот за других бедолаг, которые не успели обзавестись оружием — очень даже. Как бы этот недоумок правда не попытался устроить какую-нибудь диктатуру среди выживших. Прибьют его, конечно, рано или поздно, слишком тупой, но и дел до этого момента может наворотить — дай боже!