Остров на болоте
Шрифт:
– Напиши… напиши… напиши… на-пи-ши! – стучало в висках и рвалось что-то внутри…
В родной посёлок Серёжа вернулся другим. Начавшийся в «Орлёнке» бурный процесс внутренней перестройки продолжался во всех направлениях. Сознательно или интуитивно он вырабатывал для себя новые правила поведения, взглядов, установок и приоритетов. Он кипел максимализмом. За неимением старших наставников, способных объяснить и помочь ему с выбором линии поведения, он искал ответы в литературе, выбирая себе героев для подражания.
Вероятно, для того, чтобы придать значения своему чувству и в силу упомянутого максимализма, он решил, что будет правильным, если он не станет
Через какое-то время его «странное» поведение стало вызывать озабоченность учителей и родителей. Его «разбирали» на классных собраниях, пытались проникнуть туда, куда он никого не допускал, делали наставления, давали советы, но никто не мог понять, что с ним происходит. А за внешней оболочкой «отшельника» скрывался хрупкий внутренний мир, где было только двое – он и его Светлана. Он понимал, что стал жить двумя жизнями: одна была внешней, другая – скрытой ото всех. То чувство, что испытал он в «Орлёнке», стало для него самым дорогим и важным в его жизни – тем, что он лелеял в себе и оберегал от посторонних. Это было только его…
Весной следующего года, когда в школе проходили творчество Лермонтова, Серёжа за ночь при свече прочитал «Героя нашего времени» и рыдал над сценой прощания Печорина с Верой. Роман произвёл потрясение в душе его. Ещё ни одна книга не вызывала в нём такого интереса и участия, как эта. Открыв первую страницу, он уже не мог оторваться от чтения до тех пор, пока не прочитал книгу до конца.
– Вот оно! – думал он, – То самое, что я так давно искал.
Это было его время! Наряду с наполеоновской эпохой это было время, в котором он хотел бы жить. И он погрузился в это время, и к двум жизням добавилась третья. Роман «Герой нашего времени» сделался его настольной книгой, а Печорин – наставником и примером для подражания.
В конце марта, не говоря ни слова родителям, Серёжа приехал в военкомат и подал заявление в Нахимовское училище, чем очень сильно расстроил свою мать. Он был охвачен романтикой моря и мечтал стать капитаном.
В апреле Серёже исполнилось пятнадцать лет. И тут он впервые подвёл для себя итог первым трём пятилеткам своей жизни. Он решил для себя, что нельзя тратить понапрасну отпущенное время, а нужно постоянно делать что-то полезное. Бабушка дала Серёже рубль на конфеты, а родители купили первый в его жизни чёрный костюм.
А через день пришло письмо от Светланы!
Девять долгих месяцев он ждал его. Достав конверт из почтового ящика, Серёжа не стал сразу вскрывать его, а ушёл в сарай, забрался на чердак, закрылся там и, убедившись, что никто ему не помешает, распечатал конверт…
В конверте лежала обыкновенная открытка с дежурным поздравлением, но какую радость в сердце она вызвала, какой восторг в душе! Он прижимал открытку к груди, пытаясь извлечь из памяти волнующий образ той темноволосой девочки с необыкновенными и не поддающимися никакому описанию глазами, и наслаждался своим маленьким счастьем, которое было ведомо только ему одному. Счастья этого было так мало, а ожидание его было столь долгим и томительным, что процесс этого ожидания скорее походил на самоистязание, которому подвергали себя средневековые рыцари. И Серёжа вольно или невольно выбрал для себя эту роль верного рыцаря, с которой постепенно сроднился.
Он лелеял и сохранял в себе любовь к незнакомой девочке, которую видел лишь несколько коротких мгновений, и не обращал никакого внимания на тех, кто был рядом.
С того дня, когда туапсинский поезд увозил Серёжу на юг, прошёл год. Серёжа окончил восемь классов и, сдав выпускные экзамены, подал заявление в Индустриальный техникум на отделение судовой радиосвязи. С Нахимовским училищем, к большой радости матери, ничего не получилось – в военкомате набирали ребят только в Суворовское. Но в душе Серёжи ещё теплилась юношеская мечта – связать свою жизнь с морем, и он решил сделать ещё одну попытку в этом направлении – попробовать стать если не капитаном, то хотя бы судовым радистом.
Но судьба распорядилась иначе. На диктанте он сделал более двадцати одинаковых и нелепых ошибок, которых раньше никогда не допускал, и получил двойку. Он не мог поверить в свою внезапную неграмотность и не понимал, как такое могло с ним произойти. Только знавший всё ангел-хранитель мог бы поведать ему обо всём, но он улыбался и хранил молчание. Эта «неудача», однако, нисколько не расстроила Серёжу. Видя неизбежность того, куда направляет его судьба, он окончательно оставил мечту о морской карьере и осенью продолжил учёбу в школе.
С девятого класса главным увлечением Серёжи стала физика. Этот выбор был обусловлен двумя причинами: приходом в школу новой учительницы физики – Людмилы Алексеевны и результатом его размышлений о том, что дело, которому он должен себя посвятить, не должно иметь ничего общего с человеческими эмоциями и чувствами. Потаённая любовь к Светлане сделала его закрытым снаружи для всех, и особенно для одноклассниц. Ему казалось, что самым правильным для него было бы играть роль невозмутимого человека-робота, которому не знакомы человеческие эмоции и слабости. В этом стремлении он дошёл до того, что перестал ходить в школьную столовую на обед, потому что не мог допустить, чтобы кто-то видел, что он тоже нуждается в еде. На школьных вечерах он выбирал себе место возле магнитофона, и, пока его одноклассники танцевали, он делал вид, что занят важным делом. Он вполне сжился с ролью невозмутимого «гармониста» , и это помогало ему погашать в себе свойственные молодости порывы и желания. Он не нарушал установленные для себя правила, но трагедия заключалась в том, что его «дама сердца» , ради которой приносились такие жертвы, по-прежнему не отвечала на его письма.
Второе письмо от неё пришло только к Новому году, то есть ещё через девять месяцев. Помимо самого письма в конверт была вложена маленькая фотография. Серёжа ликовал! В скором времени он изготовил для себя маленький образок с её миниатюрным портретом, с которым не расставался до самого отъезда в армию.
Новый год Серёжа снова встретил один. Родители, как они делали это и раньше, уехали на праздник в Иваново. В полночь он выключил свет, открыл окно, впустил в комнату порцию холодного воздуха и под бой курантов выпил бокал домашнего вина. В конце января от Светланы пришло третье письмо, а через месяц – четвёртое! Серёжа и рад был зачастившим письмам, и недоумевал одновременно: «Уж не сошла ли Земля со своей оси?» Свой ответ он отправил в стихах. Он уже пару лет пробовал сочинять. Разумеется, первые стихи были наивны и несовершенны, но он продолжал писать их, так как чувства, кипевшие в нём, искали выхода.
Быстро пролетела зима.
Накануне нелюбимого Серёжей женского праздника в школе решили организовать «огонёк» для старшеклассников, для чего с родителей собрали по пятьдесят копеек на ужин. Серёжа не собирался идти на вечер, но, поддавшись уговорам друзей и чтобы не обижать одноклассниц, в конце концов согласился и пришёл. «Огонёк» проходил в помещении столовой. После приветственных слов учителей состоялся небольшой концерт самодеятельности. Кто-то пел под аккомпанемент гитары. На столах возвышались горки пирожков и пирожных, шипел разливаемый по стаканам лимонад, в больших чайниках томился горячий чай.