Остров надежды

Ларк Сара

Аквази поспешно кивнул.

— Я воспылал любовью к женщине, — сказал он. — Но она словно слепая, она, кажется, не видит меня. Я хочу убрать эту пореграду. Я хочу, чтобы она полюбила меня.

Квадво еле удержался от ехидной улыбки.

— Это не так просто, — попытался остудить он и этого клиента. — Силой я не могу никого заставить. Но я вызову духа-дуппи, которым движет вожделение. Он присоединится к тебе, и, если тебе удастся после церемонии устроить встречу с этой женщиной, он вселится в ее тело. Тогда она будет гореть от любви... по крайней мере, одну ночь.

Аквази кивнул.

— Этого достаточно, — сказал он. —

Если она хотя бы раз почувствует меня, если хотя бы раз будет близка со мной, то окажется полностью в моей власти. В этом я уверен!

Теперь Квадво уже открыто улыбнулся. Этот огромный полевой раб не страдал недостатком самоуверенности. Однако в данном случае он вряд ли будет разочарован. Очень странно, что ни он, ни девочка не нашли пути друг к другу без помощи духов.

Но Квадво был склонен видеть в этом повеление судьбы. Духи хотели заклинания, а его не было уже давно. Однако Квадво устраивал тайное собрание рабов только тогда, когда хотя бы один из них приносил жертвенное животное. Лично он кур не воровал.

— В субботу ночью, — спокойно сказал он.

Аквази с готовностью кивнул.

— Я скажу об этом полевым ниггерам.

Глава 7

Нора за это время уже довольно хорошо изучила своих слуг, достаточно, чтобы быстро заметить, что среди чернокожих что-то происходит. На кухне шептались больше, чем обычно, но девочки и домашние слуги замолкали слишком быстро, когда видели свою хозяйку. Нора не запрещала им петь и болтать во время работы, таким образом, явной причины для такой таинственности не было. Наконец она попыталась дипломатично расспросить о происходящем Маану. Возможно, речь шла о маронах и о карательной экспедиции, которую планировали плантаторы.

— Вы беспокоитесь о свободных чернокожих? — спросила она.

Маану в свойственной ей манере лишь пожала плечами.

— У нас есть свои собственные заботы, — решительно отклонила она вопрос. — Почему мы должны думать о людях, которые живут далеко от нас, и с которыми у нас нет ничего общего?

Нора удивилась.

— Но они же... они же выступают в вашу защиту. Мне кажется, эта Грэнни Нэнни освобождает рабов.

Маану хрипло рассмеялась.

— Миссис, они говорят, что она освободила восемьсот рабов. Это может быть правдой, но не обязательно. Однако даже если бы это было так — на одной этой плантации двести семьдесят рабов, у Холлистера и у Кинсли еще по столько же. Она могла бы за три набега освободить еще восемьсот человек. А ведь они совершают намного больше нападений...

— Что это значит? — ошеломленно спросила Нора.

Маану была права! До сих пор она никогда не задумывалась об этом, но при тех многочисленных набегах, которые приписывались маронам Виндворда, восемьсот освобожденных рабов были до смешного малым количеством. Маану снова повторила свой излюбленный жест «не знаю и не желаю знать».

— Многие боятся. Они больше боятся маронов, чем баккра. Домашних рабов мароны в большинстве случаев убивают вместе с хозяевами. Остается пара ниггеров с плантации. Но пока те сообразят, что им предоставляется шанс всей их жизни, мароны чаще всего уже исчезают. Тогда им не остается ничего другого, как только бежать за ними вслед, и именно их чаще всего и ловят.

Эти новые сведения о маронах заставили Нору забыть о шепоте и таинственном поведении

людей в кухне. В субботу за завтраком она затронула эту тему еще раз — в надежде, что Дуг и Элиас хотя бы здесь, при ней, будут придерживаться единого мнения или, по крайней мере, смогут вести нормальный разговор.

— Значит, действительно создается что-то вроде... хм... народного ополчения против свободных чернокожих? — спросила она. — И вы хотите в нем участвовать?

— Я — определенно нет! — рявкнул Элиас. — У меня достаточно забот, ведь надо держать моих собственных негров в повиновении там, где они есть. Я не буду бегать за другими. А вот он, — Элиас указал на Дуга, — он мог бы, наконец, оказаться хоть чем-то полезным.

Фортнэм-младший потер себе лоб. Это был очень характерный для него жест, и это иногда напоминало Норе ее собственного отца. Томас Рид обычно, пребывая в задумчивости, прикладывал руку к виску. Дуг тоже делал так, дабы успокоиться, что в этот раз ему удалось с большим трудом.

— Я с удовольствием предложу себя в качестве посредника на переговорах, — наконец сказал он. — Вообще-то люди эти не отказываются от переговоров, и я, как адвокат...

— Адвокат! — презрительно фыркнул Элиас.

— Мароны вряд ли будут спрашивать свидетельство об образовании, но зато, скорее всего, им нужен тот, кто сможет составить договор, устраивающий все стороны.

Дуг добавил сахар и молоко в свой чай. Благодаря Норе он научился ценить этот напиток и, прежде всего, его успокаивающее действие.

— Договоры! — возмущался Элиас. — Переговоры с ворами и убийцами! Выкурить нужно этих сволочей, и все тут! В этом плантаторы с северного побережья абсолютно правы! Если бы это еще не было так трудно. Но я ожидаю от тебя, что ты будешь держаться как мужчина, Дуг! Ты же умеешь стрелять из ружья? Или тебе опять жалко этого негритянского сборища?

Нора вздохнула. Все оставшееся за завтраком время беседа между отцом и сыном проходила в обычной манере. Элиас, казалось, нашел, наконец, задачу для своего непутевого сына. В Норе же зародился ледяной страх. Она не хотела, чтобы Дуг шел на войну, где его могли застрелить или забить до смерти.

— И ты действительно... Ты действительно поедешь в Блу-Маунтинс и будешь стрелять в маронов? — нерешительно спросила она, встретив молодого человека позже в конюшне.

Дуг только что пристегнул к седлу Амиго какие-то сумки, значит, его, скорее всего, не будет долгое время. Он поднял брови.

— И да, и нет. Пожалуй, поездки в Блу-Маунтинс мне действительно не избежать. Вообще-то, там должно быть очень красиво, тебе бы понравилось. Если бы остальные плантаторы оказались более разумными, чем отец... Но, скорее всего, они, собравшись вместе, напьются и будут мечтать о великой победе. А если я с ними не поеду, то окончательно прослыву трусом.

— Но... — Нора толком не знала, что ей сказать, но выражение ее лица говорило само за себя. Дуг смущенно улыбнулся, когда заметил ее бледность и широко открытые глаза. Она была очаровательной, стоя вот так перед ним и подыскивая слова. Ему больше всего хотелось взять ее с собой. Нора уже была подходяще одета: на ней было дорожное платье для верховой езды. И только что она попросила старшего конюха оседлать и ее лошадь тоже. Без сомнения, она использует отсутствие Элиаса и поедет на пляж. Отец Дуга сразу же после завтрака отправился в Кингстон, чтобы до собрания решить там кое-какие дела.