Остров надежды
Шрифт:
Нора терпеливо ждала, пока все собрались и, видимо, успокоились. Затем она тихонько покинула свое укрытие и прокралась к двери сарая. К сожалению, та была закрыта, чего Нора не ожидала. Ведь никто же никогда не закрывал дверь между стойлами и сеновалом! Нора потрогала ручку и легонько толкнула тяжелую дверь в надежде, что никто внутри не заметит ее.
Но дверь внезапно распахнулась, будто открылась какая-то задвижка. Давление, с которым Нора нажала на дверь, буквально швырнуло ее в сарай — в объятия поварихи Адвеа!
Застыв от ужаса, женщины смотрели друг на друга. Адвеа явно ожидала увидеть кого-то
— Миссис... пожалуйста... миссис... — заикаясь, пробормотала она.
Нора приложила палец к губам.
— Т-с-с! Не привлекай внимания. Я никому ничего не скажу, я хочу только посмотреть.
Адвеа наморщила лоб, но затем на ее лице появилась широкая улыбка.
— Миссис любопытная? — Это была смесь вопроса и упрека.
Нора облегченно подмигнула ей.
— Ужасно любопытная! — шепотом призналась она. — Я никому не помешаю. Давай я буду сидеть здесь рядом с тобой, меня никто не увидит.
— Духи увидят! — заявила Адвеа.
Нора вскинула брови.
— Они ведь мне ничего не сделают, — ответила она.
Адвеа покачала головой.
— Нет, ничего не делать, духи добрые. Чаще всего. Квадво вызывать добрые духи.
И с этими словами она указала ей на место рядом с собой, а Нора попыталась плотнее закутаться в свой платок. Здесь, в дальнем темном углу сарая, она никому не будет бросаться в глаза. Нора спросила себя, почему Адвеа, которая имела среди рабов высокий ранг, спряталась так далеко позади. Маану и Мансы не было рядом, они сидели в центре круга, который образовали рабы вокруг свободного пространства. Маану выбрала место напротив Аквази. Она неотрывно смотрела на него.
Нора могла теперь ориентироваться в сарае, это было нетрудно. В середине находилось место для очага, и двое мужчин у входа держали факелы, чтобы осветить людям дорогу.
Они оба, в конце концов, закрыли дверь сарая за последними из пришедших, и один из них тут же начал петь. Нора испугалась, когда Адвеа громким низким голосом поддержала эту песню, так же, как и остальные рабы. Песня звучала трогательно, жалобно, но слов Нора не понимала. Это был не английский язык, люди, видимо, привезли эту песню из Африки.
— Что это означает? — прошептала Нора, когда Адвеа и остальные несколько раз повторили припев.
Адвеа пожала плечами.
— Я не знать, никто не знать, вызывать духи... Язык духов.
Нора подозревала, что слова песни когда-то имели определенное значение, но сейчас, прислушавшись, она заметила, что каждый певец несколько по-своему произносил одни и те же слова, а некоторые вообще импровизировали. Никто, казалось, не знал, о чем пел, но, тем не менее, пение становилось все громче и требовательнее. К тому же внезапно в сарае отовсюду загремели барабаны.
А затем на середину помещения ближе к огню вышел мужчина. Он был массивным и голым, за исключением набедренной повязки, и громко повторял заклинания. Это был колдун-обеа. Нора была потрясена, узнав в нем своего послушного старшего конюха Питера. Питера, который каждое воскресенье, как самый верноподданный, буквально впитывал каждое слово преподобного священника.
—
— Эго его настоящее имя? — спросила Нора.
Кухарка кивнула.
— Он могучий колдун. Сын знахаря.
Нора потерла себе лоб и даже не заметила, что повторяет жест Дута. Теперь Квадво подбросил дров в огонь — неудивительно, что он тщательно следил за тем, чтобы в сарае сегодня не было сена. Затем он повесил над огнем котел и вылил туда светлую жидкость из калебаса [9] .
После этого он сделал глоток из этого же калебаса и протянул его рядом стоящему рабу. Его помощники пустили по кругу следующие сосуды, и Адвеа тоже дали кружку. Нора почувствовала по запаху ром из сахарного тростника. Адвеа приставила кружку к губам и после короткого колебания протянула ее своей хозяйке. Нора помедлила. Разве ей пристало пить здесь вместе с рабами? В Англии она бы никогда не сделала этого со своими служанками.
9
Калебас — сосуд, изготовляемый из высушенной тыквы.
— Это приблизит вас к духам, — объяснила Адвеа.
Нора вздохнула и сделала большой глоток. Наверное, это следовало рассматривать как нечто подобное разделению между собой хлеба и вина в христианской общине. А там господин и слуга по традиции совместно справляли мессу.
Пение стало громче и требовательней, когда кружки, бутылки и калебасы сделали второй и третий круг. Теперь люди раскачивались в такт песням, а звук барабанов становился насыщеннее и, казалось, приобретал власть над людьми.
У Норы было такое чувство, словно барабаны бьют прямо у нее в голове. Несколько молодых людей, сидящих впереди, начали танцевать, и вместе с ними — колдун-обеа, и Нора снова испугалась, когда в руке колдуна блеснул нож. Пение слилось в напряженное крещендо, однако крик Квадво все же был громче. И тут колдун вытащил из мешка курицу, подбросил ее в воздух и молниеносным ударом мачете отделил голову жертвы от ее тела. Фонтанчик крови обрызгал стоявших близко рабов. Тело же курицы продолжало двигаться, наверное, бедняжка пробежала бы еще несколько шагов, как рассказывалось в кровожадных историях о призраках, которые читала Нора. Однако колдун-обеа быстро подхватил курицу и швырнул в середину толпы — как показалось Норе, в направлении Маану. И действительно, девушка поймала мертвую птицу и подняла ее над котлом, выпуская туда кровь. Из котла повалил вонючий пар, когда Квадво размешал что-то, а потом сжег над ним какие-то целебные травы.
На людей вблизи огня это, казалось, произвело возбуждающее действие. Они стали петь, кричать и танцевать еще громче. Адвеа еще раз протянула Норе кружку с ромом. Та, словно в трансе, приняла ее. Она никогда в жизни не пила так много, однако чувствовала себя скорее не пьяной, а возбужденной. При этом производимый ритуал подействовал на нее отталкивающе, и неприятные эмоции усилились, когда человек-обеа отрубил голову еще одной курице и бросил умирающую птицу в направлении Аквази. Молодой человек так же выпустил ее кровь в кипящий котел под невнятное заклинание колдуна.