Остров обреченных
Шрифт:
Наконец настал день, когда и Рой почувствовал себя значительно лучше, и океан к вечеру успокоился, и небо прояснилось, вновь представая перед островитянами во всей своей вечерне-звездной красоте.
Спать они улеглись пораньше, и рассвет встречали уже на Гусином озере. Обойдя его с юга, они взяли курс на северо-восток и старались все время идти так, чтобы солнце оставалось у них справа и чуть-чуть позади.
Сразу же за озером они обнаружили целую колонию тетеревов, а с деревьев на них время от времени пугливо посматривали глазки крупных пушистых зверьков, названия которых они попросту не знали. Зверьки были непугаными и любопытными: люди вызывали у них не страх, а естественную потребность понять: что это за обитатели появились на давно освоенных ими территориях.
Поднимаясь на склон очередной гряды, Рой вдруг придержал Маргрет за руку и указал на долину, которую они только что преодолели: там, на шлемоподобной возвышенности, выраставшей посреди долины, словно древний курган, появился… медведь. Взойдя на возвышенность, он стоял, глядя им вслед и, возможно, решал для себя: начинать охоту на эту странно выглядевшую дичь или не стоит, слишком уж далеко зашли его жертвы.
– Как думаешь, это тот самый, который удил рыбу? – спросила Маргрет.
– Может, и тот. Пока не оставим какую-нибудь отметину, узнавать будет трудно.
– По-моему, тот же. Наверное, он действительно обитает здесь один-одинешенький. И нет у него ни друга, ни медведицы.
– Ну, медведица, очевидно, должна быть, – неуверенно предположил Рой. – Он ведь не матрос, высаженный с судна. И не отшельник.
– Если бы у него была медведица, они ходили бы вдвоем.
– А может, они никогда не ходят парами. Бывает время, когда они сходятся, а потом медведица рожает, а он уходит. Так бывает у многих зверей, – объяснил шевалье.
– Малышей она, по-твоему, тоже должна выкармливать и охранять одна?
– Может быть.
– Да при этом еще и охотиться?
– М-может быть, – явно смутившись, повторил медикус.
– Нет, Рой, так быть не может! – решительно отрубила Маргрет. – Не должно. Ни у зверей, ни у людей.
– Ну, у нас-то с тобой будет не так, если ты это имела ввиду.
Маргрет удивленно взглянула на Роя. Она совершенно не рассчитывала, что ответ его окажется столь прямолинейным.
– Я не имела в виду нас с тобой.
– Не нас с тобой, а меня. Так вот, знай, что я не оставлю тебя, и бродить по острову одинокой медведицей тебе не придется.
– Ну, спасибо, Рой, – с каким-то смешанным чувством удовлетворения и неловкости произнесла герцогиня.
Поднявшись на вершину гряды, они наконец вновь увидели океан. Однако открывался им лишь небольшой просвет голубоватой глади, и понять, где именно они находятся, островитяне не могли.
Поставив камень на камень, Рой взобрался на клен и, встав на одну из веток, всмотрелся вдаль.
– Чуть левее нас виден Перст… – Помнишь, ту длинную – длинную косу?
– Помню.
– Дальше мы пойдем так, чтобы солнце освещало нас слева, и тогда мы уж точно выйдем к шлюпке.
Достигнув знакомого им родника, они облегченно вздохнули и устроили себе привал, чтобы пообедать.
Теперь они старались быть экономными и разделили своего гуся и сухари на три порции. Одну съели, две оставили, решив, что, когда все сложится хорошо, устроят себе королевский ужин.
Лодка стояла почти доверху наполненная дождевой водой. Маргрет это огорчило, поскольку ее нужно было выливать. Роя же, наоборот, обрадовало: значит, она цела и течи не появилось.
Разбросав камни, он топором прорубил в спрессованном галечнике небольшую ложбину и, направив в нее «Святую Марию», они общими усилиями столкнули ее в океан.
Да, лодку они нашли, а вот судна не было. Шторм окончательно разрушил его.
Какое-то время островитяне рейдировали по заливу, вытаскивая или выбрасывая на берег каким-то чудом задержавшиеся здесь, между камнями, обломки «Бригитты». Рой намеревался сколотить из них плот, привязать его к шлюпке и «по тихой волне» переправиться к фиорду. Но, конечно же, не сегодня. На сегодня у него были другие планы и, ничего не объясняя Маргрет, он направил суденышко не на восток, к Персту, чтобы, как было обещано Бастианне, вернуться к стоянке вдоль восточного побережья, а на северо-запад, к Северному мысу.
– У нас мало времени, Рой, – забеспокоилась Маргрет. – Мы ведь договорились, что путешествие к Канадскому мысу отложим до лучших времен.
– Посмотри, какая спокойная волна и какой ровный ветерок. Восточный, прямо в парус. Мы обойдем остров, а потом все дни, до самой зимы, посвятим хижине, охоте и костру на жертвеннике.
– Но тогда нам опять придется ночевать где-нибудь под сосной.
– Только уже без дождя, теплой ночью, у костра.
Чтобы сократить путь, он нацелил шлюпку на оконечность Северного мыса, попросив Маргрет внимательно всматриваться в сушу, и, если вдруг заметит что-нибудь достойное внимания…
Берега здесь были высокими, скалистыми… Нагромождения огромных камней восставали перед путникам, как изваяния, и было что-то отпугивающее в черноте склонов, в густых массивах ельника, в высоких, почти неприступных скалах, все пространство между которыми заполнялось тоскливо кричащими, словно бы души погибших моряков оплакивающими, чайками.
Единственное, что по-настоящему привлекало внимание Маргрет, так это возникший у самой оконечности мыса козел. Взойдя на каменистый выступ, он стоял там, гордый и неприступный, зорко следя за непрошеными гостями и преисполняясь решимости защищать себя и свое невидимое отсюда стадо.
– Значит, теперь нам известны два стада, Рой, – заключила Маргрет.
– Вот только пробиваться сюда на охоту будет далековато.
– Разве что на зиму они переселятся на южные склоны.
– Где хозяйничают другие вожаки. И тогда разгорится настоящая война.
Как оказалось, их Северный мыс был лишь «отростком» Канадского, изогнутая береговая линия которого уходила далеко на юго-запад.
– А знаешь, Рой, если впредь мы будем добираться сюда вдоль западного побережья, это окажется намного ближе.