Остров, поделенный насилием
Шрифт:
Сжав нож, он без единой эмоции принялся нарушать обещание. Холодное лезвие коснулось нежной шеи мальчика. На ней появилась неглубокая царапина. Я посмотрела на Джульетту, прильнув к решетке. Она неотрывно наблюдала за действиями Люка так, словно всю жизнь ждала этого.
— Сделай что-нибудь! Он ведь… Он ведь… — молила я Джульетту, которая совершенно не обращала на меня никакого внимания, будто меня нет вовсе. Я снова посмотрела в сторону Люка. Теперь на земле лежало ещё одно тело. Тело ребенка. Его горло было перерезано, с шеи, из глубокой раны, сочилась кровь, а в остекляневших, будто кукольных, глазах застыло непонимание. Такое же, как и у меня.
Женщина остолбенела, глаза расширились от страха. Её рот был открыт, но из него не вырвалось ни стона. Я сама вся вжалась в прутья, не понимая, что происходит. Зачем же он так поступил? Он ведь обещал… Слова — это слова… Обещания — это обещания… Объяснения — это объяснения… А значение имеет — только исполнение.
—
Люк недовольно пнул бездыханное тело и направился к нам, радостно улыбаясь. С каждым его шагом напряжение во мне росло. Неизвестно, что он сотворит со мной. Джульетта отошла от клетки, чего-то ожидая. Она вообще держалась чуть ли не отчужденно, будто не знает Люка, будто не знает этих людей, будто ее здесь нет вовсе.
— Эх, моя любовь, как тебе сегодняшнее представление? Правда весело? — он облизнул губы, смотря на девушку, которая равнодушно глядела куда-то сквозь Люка. Мужчина недовольно взглянул на Джульетту, затем перевел взгляд на меня. Готова поклясться, что в его глазах я увидела ещё больше безумия. Он просто был словно… Одурманен.
— А, ещё одна маленькая тварь. Ты следующая, дорогая моя, — он медленно подошел к клетке и с улыбкой полез в карман. Видимо, за ключами. Внутри меня все сжалось, казалось, что внутренности спутались в один клубок из-за то ли страха, то ли волнения. Выход только один: сражаться с этим бандитом. А ведь шансы совсем не равны.
Почему же Джульетта не препятствует этому? Почему она не хочет спасти меня? Неужели они все здесь лживые? Достав предательский инструмент, он вставил его в замок и тот щелкнул, одновременно с ним щелкнул в моей голове отдел, отвечающий за самосохранение, выживание. Клетка открылась, заставляя меня думать ещё быстрее. Мужчина схватил меня за руку, силой вытолкнув из клетки. Я упала на землю и, не успев оправиться, почувствовала жуткую боль в голове. Эта тварь схватила меня за волосы. Я заорала от ужасной боли во все горло, надеясь, что кто-нибудь мне поможет. Единственная надежда отошла подальше от нас, сохраняя статус наблюдателя.
Он дернул меня за волосы и с силой кинул на землю. Упав, я попыталась как можно быстрее повернуться к нему лицом. Нужно было знать, что он замышляет. Кожа головы болела и я не удивлюсь, если потеряла немного волос.
— Может попробуем аутодафе? Ты знаешь, что это такое? — мужчина, растянув губы в плотоядной ухмылке, посмотрел на меня и, не дождавшись, ответа, которого у меня попросту не было, как у Люка рассудка, он продолжил, — это когда мучают и сжигают заживо евреев, не желающих обращаться в христианство, — Люку эта идея понравилась: глаза зажглись ядовито-сладострастным огнём, и он облизнулся.
О, нет, он меня просто убьет. Просто возьмет и измучает самыми безумными способами, что взбредут в его больную голову, или будет испытывать на мне что-то вроде "аутодафе". А затем убьет. Надо спасаться. Сердце бешено колотилось и инстинкты сами стали действовать. Бежать не вариант. Надо сражаться. Мой инстинкт самосохранения активировался на полную. Теперь я не боялась… Ничего… Мне было все равно. Участок мозга, отвечающий за страх, отрафировался.
Пока Люк там расписывал, как будет убивать меня, я мигом прыгнула к нему и вцепилась в первое, что пришло голову: плечо. Мои зубы вошли в кожу и мужчина дернулся подо мной. Кожа под напором лопнула и рот заполнился кровью, а зубы вонзились глубже в мясо. Жидкость с металлическим привкусом заполнила мне рот, пришлось глотать. Самое странное, что я не чувствовала отвращение, что испытали бы любые другие люди на моем месте. Однако это и не вызывало у меня никакого удовольствия. Я почувствовала сильные руки, которые пытаются меня оттащить. Он опять схватил меня за волосы, пытаясь отцепить от себя. Я не отступала. Меня больше всего пугало то, что он собирается со мной сделать, а все остальное превратилось в сущие пустяки. Зажав зубами участок кожи, я дернула на себя, вырвав немного мяса с противным хлюпом. Люк заорал и, вложив все силы, он отпихнул меня. Я повалилась на землю, выплюнув мясо, что с глухим чавканьем упало на землю. Из моего рта сочилась его кровь и сейчас мой вид в целом напоминал зверя. Самого дикого. Теперь на плече Люка зияла неплохая рана, может быть, там и видна кость, от отсюда я плохо видела. Моё геройство… Моя смелость постепенно улетучивались и приходило осознание всей ситуации. Я только что поняла, насколько дико поступила. У меня хватило сил вырвать кусок мяса из плеча Люка, а у него не хватало сил меня оторвать. Почему? О, боже, я монстр. Джульетта зажала рот, не в силах что-либо сделать или сказать
Люк оскалился, сверля меня взглядом. Джульетта, очнувшись, подбежала к мужчине и стала осматривать рану.
— Ах, ты подлая блядь! — он достал пистолет из кармана и навел на меня. Я опустил голову, закрыв глаза. Я сделала, что могла. Бежать некуда… Не хочу мучиться.
Я ждала. Раз. Два. Три. Ничего не произошло. Почему? Джульетта остановила? Я открыла глаза и увидела, что Люк, несмотря на рану, которая наверника сильно болит, ухмыляется. Готова поспорить, что это ухмылка говорила о его самых гнусных и ужасных планах на меня, которые, наверняка, сведут меня в могилу. Его рука, державшая пистолет, была опущена. Джульетта внимательно осматривала рану, поглядывая на меня, словно я сделала невозможное. Может, так и было, кто знает.
— Нет, сделаем по-другому. Ты не достойна смерти, моя дорогая. Я буду тебя мучить так, пока ты сама с удовольствием не возьмешь этот пистолет и поднесешь к своей пустой головке.
Я смотрела в его глаза, понимая, что все сказанное им — истинная правда. Джульетта молча смотрела на нас, чего-то ожидая.
Затем Люк и вовсе убрал пистолет.
— Лезь в клетку, тварь. Пока ещё я добрый и не вынуждаю это тебя делать.
После этих слов я окончательно убедилась в том, что отчасти он меня боится. Он боится, что я наброшусь и разорву ему горло. Он ведь не сможет препятствовать. Тогда он пытался тоже оттащить меня, но ничего не получилось. Если только не пронзит меня ножом, что он, вероятно, сделал бы, если я опять бы набросилась на него. Я не хотела сделать что-то дикое, совершенно, однако инстинкт самосохранения так не думает. Я молча полезла в клетку, понимая, что лучше сейчас этому главарю бандитов ещё больше не портить настроение. Хотя напряжение Люка никуда не делось, но он все равно не доставал пистолета и не принимал никаких защитных действий. Он знал, что я не нападу. Откуда?
Часть
Наступила ночь. Тени слились в сплошную черную стену, лишь серебряные искорки звезд и месяца небесного темно-синего полотна и желтоватый свет фонарей продирались сквозь тьму. Люк и остальные ушли. Джульетта больше не подошла ко мне с того момента. Я была совсем одна. Прикрыв глаза, я сидела в клетке, пытаясь уснуть. Трупы давно убрали, а живых туристов куда-то увели или убили. Лично я этого не видела. Может быть я их больше не увижу. Где-то недалеко слышались гулы голосов и смех. Я поежилась от холода и страха, которые не покидали меня с момента прибытия. Это ужасное место, которое уже было опасным по своей красоте. С этой стороны, около моря, водятся бандиты, а там, в джунглях, непонятно что. Бежать некуда. Как будто я кролик в клетке, над которым ставят различные опыты, испытывая животное, его реакцию, поведение. Я, видимо, уснула, потому что страх исчез и голоса, вселяющие страх, тоже. Я снова очутилась в городе, только на этот раз он был на острове. Странно как-то. Увидев вдалеке знакомую фигуру — Люка, я развернулась и приготовилась бежать прочь, но Люк был везде. Он был будто вокруг меня, будто он сделал энное количество клонов себя. Один и тот же человек, одна поза, одна искра безумия на всех. И говорил он одно и тоже: "Маленькая тварь, я сделаю тебе больно". Не в силах выносить речь, которая становилась все громче и громче, будто старалась оглушить меня, я открыла глаза. Тишины не было. Я слышала близкие звуки борьбы и какие-то дикие выкрики. Я прислонилась к прутьям, пытаясь понять, что происходит. Свет фонарей не был слишком обширным и открывал немногую часть острова. Ничего не проясняло ситуацию. Сзади... Кто-то шуршал сзади. Я оглянулась и по прутьям забарабанили пальцами с другой стороны. Повернувшись, я узрела полуголого мужчину, который носил странную юбку, будто древний бог. Лицо его бороздили три замысловатые красные полосы. Боевая раскраска?
Он улыбнулся мне, обнажая гнилые зубы, что меня вызвало у меня чувство отвращения. Во мне опять поднялся необычный инстинкт. Хотелось прогнать этого мужика прочь…хотелось заставить его меня боятся. Что за необоснованные желания? Что за дикость? Я боюсь саму себя. Этот мужчина стал пытаться взломать замок, и я с диким страхом наблюдала за его действиями, ничего не предпринимая. Его действия были быстрыми, никакого терпения. А затем он стал просовывать руку в пространство между прутьями. Он меня достанет! Ему хватит сил ухватиться за меня. Я сидела, съежившись, но это мало чем помогало. И когда крючковатые пальцы почти достали меня, я мигом поддалась вперед и не задумавшись, схватила их зубами. Сильно сжимая челюсти, я слышала как трещит кость и лопается кожа. Кровь снова залила мне рот. Мужчина заорал, пытаясь вырваться. Подобно Люку, он не мог этого сделать. Он не мог достать палец из моего рта. По какой-то неизвестной мне причине кровь была приятная. Она ласкала рецепторы на языке, желудок изнывал от желания поглотить её. Поддавшись искушению, я стала пить. Я пила, облизывая рану языком, заглатывая кровавые капли, наслаждаясь их искусительным вкусом . И пусть палец этого человека был отвратительным на вкус, но кровь… В миг все исчезло, когда прогремел выстрел. Я обнаружила себя сидящей в клетке с откушенным пальцем во рту. Как я смогла его откусить?! Выплюнув эту гадость, я отпрыгнула к прутьям, вжавшись в них. Передо мной снова стоял главарь бандитов, сжимая пистолет.