Остров Понкайо: Стеклянный флаг
Шрифт:
Остров, без всяких сомнений, производил впечатление своим несравненным величием. Он был словно отделен от всего остального мира и не принадлежал ему, был сам по себе. С левой стороны вглубь острова тянулись зеленые горы. Именно их неровные вершины первыми привлекли внимание Максима. Они были такие высокие, что рвали проплывающие мимо облака и кутались в их полупрозрачную дымку. Горы подступали к самому океану, образуя несколько отрогов и отсекая проход по берегу в южную половину острова.
Восточный берег, у которого «Милена» и бросила якорь, встретил незваных гостей белоснежным пляжем с пальмовой рощей, прореженной мангровым кустарником. Справа роща переходила в непроглядный пальмовый
В прибрежных волнах плавали темно-зеленые водоросли. Их выносило на пляж, и они кучками лежали на песке, издалека напоминая забытые кем-то рыбацкие сети. За пальмовой рощей виднелись джунгли. Именно оттуда шел непрерывный птичий гвалт, то ли приветственный, то ли тревожный, но не умолкающий ни на минуту.
Команда проследила взглядом за очередной стаей птиц, вспорхнувшей над джунглями, и прошла в носовую часть палубы, где под тентом был закреплен динги, или надувная моторно-гребная лодка с жестким дном. На воду его спускали осторожно, чтобы самим не ухнуть за борт в том месте, где при падении мачты оборвало леера. Провели лодку за фалинь 9 к корме яхты, поставили боком и установили на транце 10 небольшой подвесной мотор.
9
Фалинь (морской термин) – трос (канат) шлюпки для привязывания ее к пристани, судну или др.
10
Транец (морской термин) – плоский срез кормы шлюпки или другого судна. У моторных лодок – место для фиксации подвесного мотора; у яхт – вытянутый свес или острая оконечность.
Максим сел в динги, принял от Гедеона свернутый канат со швартовым концом и уложил на дно, уравновесив лодку. Лола заняла место рулевого и надела на руку аварийную чеку. Если лодка вдруг перевернется, и они окажутся за бортом, чека вылетит из гнезда, и двигатель сразу заглохнет. Без нее он просто не заведется. Максим вхолостую выдвинул трос ручного стартера, поймал зацепление и дернул. Мотор зарычал и затарахтел, швартовая команда направилась к берегу. Гедеон остался на «Милене» регулировать положение якоря, чтобы яхту развернуло и поставило под нужным углом.
Осторожно обруливая подводные рифы, Лола и Максим приблизились к пальмовому лесу и привязали канат у основания крепких и гибких стволов.
– Порядок, яхту разворачивает, – сообщил по рации Гедеон. – Готовлюсь опускать якорь. Осторожнее там! Яхта сейчас будет двигаться в сторону берега.
– Знаем, камрад, – ответил Максим. – Не впервой.
Возвращались задним ходом, Максим подтравливал швартов. Лола держала румпель двигателя крепко и выполняла инструкции Максима, умело играясь скоростью. Гедеон вытянул брошенный Максимом швартовый конец, привязал его к тиковой утке 11 в кормовой части палубы и натянул якорный трос. Теперь яхта стояла кормой к берегу и носом к горизонту.
11
Утка (морской термин) – двурогая деталь на судне для закрепления швартовых, якорных, буксировочных и прочих канатов и тросов.
После ужина Максим напомнил, что было бы неплохо навернуть кружок вокруг острова. На этот раз Лола устроилась в динги на свободной банке 12 , а Гедеон занял место рулевого. Максим предупредил о времени и сказал, чтобы они особо не увлекались пейзажами, иначе не успеют вернуться на яхту затемно.
– Я не ты, – сухо бросил в ответ Гедеон. – И не собираюсь соваться туда, куда не следует.
Максим улыбнулся, ничуть не обидевшись на эти слова, и напутственно махнул рукой.
12
Банка (морской термин) – скамья, сидение. На небольших беспалубных судах банки служат одновременно для распорки бортов.
На часах было девятнадцать пятьдесят, солнце уже садилось. Гедеон добавил двигателю оборотов и повел лодку вперед, вглядываясь в подводные рифы. Остров явно имел вулканическое происхождение и был довольно рельефный, поэтому его берега отличались живописным разнообразием: яркие мангровые заросли, зеленое плоскогорье и лесистые кряжи, пирамиды белых камней и пальмовые леса. Динги обогнул остров, на низких оборотах проплыл между песчаными отмелями, на которых росли пальмы и одиночные мангровые деревья, и оказался у западного низкогорья, сплошь покрытого джунглями. По направлению к югу горы постепенно снижались, а почти в самой середине их цепи прямо с вершины в океан падал узкий столб водопада, подсвеченный закатным солнцем.
– Теперь мы знаем, что пресная вода на острове есть, – сказал Гедеон.
– Можно здесь искупаться? – с надеждой спросила Лола.
– Не сегодня.
– Завтра можно?
– Сначала нужно проверить, нет ли здесь рифов.
Проезд на лодке к водопаду оказался свободен, однако Гедеон не стал давать обещаний сестре, что они точно будут здесь купаться. Остров не внушал ему доверия.
Он был довольно длинный, прямоугольной формы, и слишком большой для необитаемого. Как такое возможно? Почему здесь никого нет? Гедеону это очень не нравилось. Как правило, люди быстро находят такие места и спешат занять их, отбирают у соседних стран и потом используют в своих целях. А вдруг это закрытая территория? Как бы нас не арестовали, мысленно беспокоился Гедеон. Это будет не самый лучший способ вернуться домой – и не факт, что они вернутся. По крайней мере, не сразу.
Лодка двигалась вокруг острова против часовой стрелки. Гедеон прибавил оборотов и увел динги подальше, чтобы не напороться на коралловые рифы. На юге было много песчаных отмелей с группами пальм и мангров. Здесь они рассыпались не в открытых водах на некотором удалении от суши, как с северной стороны острова, а дробили береговую полосу, образуя множество мелких бухт и лагун. Гедеону пришла в голову мысль, что южная часть острова вся может состоять из таких неравных отрезков суши, и поэтому правильнее было бы называть его архипелагом, но так это или нет, они с Лолой не знали и проверить не могли. Подобраться к бухтам и лагунам можно было только с берега: под водой переливались красочные коралловые рифы и угрожающе темнели поросшие водорослями каменистые выступы.
В мелководье проносились стаи мелких цветных рыбешек и ползали крабы. Лола не могла оторвать взгляда от загадочных бухт и бирюзовых лагун, бурно восхищалась их голубизной и прозрачностью, но Гедеон был занят совсем другими мыслями и не присоединился к ее восторгам, предоставив сестре возможность поражаться за них обоих.
«Здесь должен кто-то жить, – уверенно подумал Гедеон. – Не верю, что такое место еще никто не заграбастал. Почему же они не вышли к нам? Может, не рады чужим? Не лучше ли нам уехать, пока ничего не случилось?»