Остров преступников

Ненацкий Збигнев

Я спустился вниз посмотреть как выглядит тайник с сокровищами, которые я так долго искал. Оказалось, что это - подземный бункер, похожий на тот, где мы нашли связанного Скалбана. Только в нем была еще одна небольшая кладовая, куда Скалбан сложил коллекции, которые перенес из другого тайника, но об этом я узнал позже. На маленькой кладовой в подземелье была железная дверь. Скалбан запер ее на грубый засов. Ключ от этого запора и искали в Скалбанином доме Кароль и Гертель. А чтобы Скалбан не мешал, они привязали его к стулу. Эти подробности выяснились позже, во время следствия.

А вскоре я пережил еще одно очень неприятное событие.

Пришло

известие, что в десяти километрах вниз по реке на песчаном берегу найден труп рыбака. Офицер милиции повез меня туда убедиться, что это действительно Скалбан.

Похоронили Скалбана на Острове преступников на небольшой поляне неподалеку от общей могилы Барабаша и его людей. Того Барабаша, которого Скалбан предал и обрек на смерть, чтобы самому завладеть коллекциями помещика Дунина. В этой истории было что-то мрачное и одновременно символическое.

ЭПИЛОГ

На неделе я выбрался с Ганкой на Остров преступников. Был хороший летний вечер - мы медленно шли по тропинке через лужайку.

– А знаете, - сказал я девушке, - сначала я все-таки правильно взялся искать сокровища помещика Дунина и даже был близок к цели, но дальше все спуталось ... Я рассуждал так: если Дунин воспользовался помощью своего лесничего Габрищака, то сокровища скрыты где-то в лесу. И поэтому не думал о бункерох. Разве можно было предположить, что когда в бункерах сидели немецкие солдаты, кто-то осмелится прятать там свои драгоценности? Я предполагал, что помещик Дунин вместе с лесничим спрятали сокровища в лесном сарае.

– В том, где мы ночевали?

– Да, в левом углу сарая выкопана глубокая яма, а в нее опустили огромный сундук с драгоценностями. Затем лесничий Габрищак показал тайник Барабашу, хотя как известно, этим себя не спас. Итак, все члены банды - и Плют и Гертель и Скалбан - хорошо знали этот тайник.

– Разве Скалбан тоже был в банде Барабаша?

– Конечно. Но выполнял там особую роль. Он был у них за разведчика. На грабежи не ходил, жил в собственном доме и вел себя так, будто не имел ничего общего с бандитами. Скалбан следил за милицией, доносил о ее действиях в этой местности. Но, услышав о сокровищах, стал думать как бы избавиться от своих сообщников и завладеть богатством, которое казалось ему огромным. Тогда он составил из печатных букв анонимное письмо и предупредил милицию о ночлеге банды на острове. Что было после этого мы знаем. Барабаш погиб вместе с другими. Остались живыми только двое: Плют и Гертель, но их тоже приговорили к смертной казни. Впоследствии приговор заменили на пожизненное заключение, а через пятнадцать лет преступников выпустили из тюрьмы. Но об этом никто в городе не знал до того дня, когда Плют пришел к вашему отцу.

– Одного я не понимаю, - прервала меня Ганка.
– Как Скалбан додумался вырезать буквы для своих анонимных писем в милицию и к моему отцу?

– Потому что вы не знаете психики людей. Скалбан, пожалуй, никогда в жизни не покупал газет и книг, а после школы никогда ничего не читал. Отношение такого человека к печатному слову очень своеобразное, совсем другое, чем ваше или мое. Скалбан имел в доме несколько старых, предвоенных иллюстрированных еженедельников. Они тоже казались ему очень ценными, именно потому, что были старыми, и еще и иллюстрированными . От кого-то он услышал, что почерк может выдать автора. Поэтому и вырезал печатные буквы, а еженедельники ему было жалко выбрасывать. И он никогда, наверное, не предполагал, что это его когда-то выдаст.

Так же относился Скалбан и к коллекции помещика Дунина - после разгрома банды Барабаша они стали его собственностью. Сначала он, очевидно, боялся продать хотя бы одну вещь, думая, что кто-то может распутать эту историю. Он ждал, пока люди все забудут. Но в городе до сих пор живет память о помещичьей коллекции, она стала легендой и привлекала всех, даже госпожу Пилярчикову. Это очень затрудняло продажу драгоценностей. Своим поведением Скалбан был похож на собаку из поговорки, что лежит на сене, сама не ест и другим не дает. Может, какие-то вещи Скалбан и возил на продажу в Торунь или Влоцлавк, и ему, видимо, не повезло, он не нашел людей, которых интересовали древности. Ведь эти вещи для знатоков. Ему давали копейки, а Скалбан не хотел даром продавать коллекции, считая их чрезвычайно ценными. Вор ждал удобного случая. И вот в городок приехал профессор антропологии. Скалбан прислал ему письмо. Однако события сложились не в его пользу: в связи с письмом в город приехал сотрудник музея и так неумело взялся за дело, что напугал Скалбана. Тогда это дело и поручили мне.

– А еще раньше в город прибыл Никодем Плют, его выпустили из тюрьмы, - добавила Ганка.

– Да. Плют остановился у вашего отца и начал везде шарить. Заглянул в лесной сарай и убедился, что Дунинские сокровища лежат на месте. Он узнал также, что Скалбан сих пор живет здесь на реке. Возможно, Плют еще в тюрьме, где было много времени все продумать, пришел к выводу, что предал их Скалбан. Ведь Скалбан знал о ночлеге банды на острове, а после уничтожения банды был единственный, кто остался на свободе. Получается он - предатель. Плют решил расправиться с рыбаком. Он договорился встретиться с ним в будке на острове. То, что Плют назначил встречу именно там, имеет большое значение. Он хотел отомстить Скалбану в том месте, где его вместе со всей бандой накрыли. Но он не предполагал, что Скалбан догадался о его намерении. И вот не он Скалбана, а Скалбан убил его во время встречи на острове.

– Брр, не надо рассказывать дальше. У меня идет мороз по коже, когда я вспоминаю подробности той истории, - сказала Ганка.

Да, не очень приятно говорить о преступлении на острове, где когда-то произошли эти ужасные события и еще вечером, вблизи могилы бандитов и еще свежей могилы Скалбана. Действительно, для этого разговора место выбрано неудачно. Я замолчал. Задумавшись, мы миновали и вторую поляну.

Когда мы были в нескольких шагах от деревянной будки, вдруг в ивняке на берегу Вислы что-то зашуршало и мы увидели Вильгельма Телля и его товарищей. Увидев нас, они явно смутились.

– О, кажется, теперь я поняла, кто делал то противное дело, - сердито сказала Ганка.

– О чем речь?
– Удивился я.

Телль покраснел, Соколиный Глаз и Черника тоже.

– Как вам не стыдно?
– Укоризненно бросила Ганка. Телль поднял два пальца.

– Честное слово, это никогда не повторится. Это же была только шутка, обычная шутка.

– Ничего не понимаю, - сказал я.

– Мы не имели никакого злого умысла, - начал объяснять Телль.
– Когда-то мы пришли на этот остров гулять. Но из будки вышел мужчина и сердито приказал нам убираться.

– Это было когда отец получил письмо от Скалбана, - объяснила Ганка.
– Отец боялся, что здесь снова произойдет преступление и что этим ребятам оставаться на острове опасно.

– Он накричал на нас и выгнал с острова. Тогда мы вечером укрылись в кустах и когда он, зажигая фонари на речных бакенах, проплывал мимо острова, взялись кричать: «Ба- ра -Баш!». Хотели его напугать. Это было глупо, мы признаем, но тогда нам это казалось забавным.

Ага, теперь понятно, почему тогда, когда я ночевал на острове, не было криков «Барабаш», - пробормотал я.