Остров преступников
Шрифт:
Вскоре Висла медленно завернула и слева мы увидели временный причал, у которого стояла старая баржа . Прочитав на ней надпись : «Цехоцинек» , я пристал к берегу и высадил девушку.
– Так куда же вы все-таки едете?
– Спросила она , прощаясь .
– В Антонинов над Вислой, - ответил я. И впоследствии очень пожалел об этом .
– До свидания! Счастливого пути!
– Крикнула девушка.
– До свидания.
Отплыв от берега, я изо всех сил дернул круглый черенок, и мой челнок вовсю поплыл к середине реки. Оглянувшись, я увидел, что девушка взобралась на высокую плотину и оттуда махала мне рукой на прощание. Я нажал на «самов» клаксон и он глухо загудел, словно сирена парохода. Через минуту новый
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
В пойме Вислы.
– На полуострове.
– Я становлюсь лагерем.
– Таинственные незнакомцы. – Лучники.
– Вильгельм Телль.
– Томаш Бродяга.
– Антропология.
– Любопытство лучников.
– Зачем я сюда приехал?
– Телль стреляет из лука.
Солнце клонилось к закату, когда я добрался до места, где Висла разветвляется на несколько рукавов, образуя островки , поросшие кустами . Где-то здесь надо было завернуть в какой-то рукав , чтобы попасть в город Антонинов - цель моего путешествия. Городок лежал в трех километрах от Вислы , и мне показалось , что лучше остановиться над рекой , на каком-то островке или полуострове. В кустах легко будет скрыть и палатку , и машину . Оттуда я смогу ходить в городок, не привлекая внимания. Правда, в моем портфеле лежало письмо к руководителю антропологической экспедиции , производившего раскопки близ городка. Сначала я даже решил поселиться в лагере экспедиции , но теперь изменил свое намерение , посчитав, что ради дела , которое привело меня сюда , лучше держаться в стороне от ученых.
Утомленный дневным путешествием, я уже не обращал внимания на хорошую окружающую природу . Даже замечательный закат - красное сияние разлилось по реке и в этом свете как в горящей воде, медленно плыл белый пассажирский пароход , - даже он не произвел на меня впечатления своей игрой красок. На уме у меня было одно: быстрее добраться до берега , поставить палатку и лечь спать. Я убедился, что в баке осталось мало бензина , поэтому найти безопасную пристань было крайне важно.
Я свернул в широкий рукав - меньшие могли быть просто заливами и далеко врезались в берег . Вскоре широкий рукав поделился на два поуже, их берега поросли камышом и ивняком . Я свернул налево , чтобы оказаться ближе к городу . На мгновение выключил двигатель «сама» , чтобы проверить - вода в рукаве проточная ? «Сам» потихоньку поплыл. За поворотом берег становился выше, с обрыва свисали корявые корни тополей , чуть дальше берега снова заросли камышом и ивняком, а дальше только камышом , что сужало пролив и тормозило течение . Сидя за рулем «сама» , я видел только небо , красное от заходящего солнца, и высокую зеленую стену тростника, которая все темнела до черноты. Начинало смеркаться .
Этот рукав реки показался мне мрачным. Вода здесь была черная от ила, из нее под стеной тростника неподвижно торчали желтые кувшинки . В камышах все время что-то шелестело - или ветер , или дикие утки . Жужжали тучи комаров , и темнело все больше, чем больше они донимали . Видимо , берега пролива были топкие . Я не видел ни тополей , ни ив. Здесь стоило поставить палатку .
Я поплыл дальше, а так как уже начиналась ночь, то зажег на повороте «самовы» фары. Еще один поворот и вдруг у меня перед глазами открылся огромный плес главного русла Вислы, - казалось, бесконечный . Тот берег реки , видимо, очень далекий , утонул в ночной темноте. Слева от меня , у края тростника , белела длинная песчаная коса.
Здесь - решил я. И пристал к косе. Вытащив машину до половины на берег , так что задние колеса остались в воде , я побрел по песку искать место для палатки. Под моими ногами хрустела белая галька , намытая водой. От косы тянулся берег Вислы , поросший травой, он становился выше и выше , до самого леса.
Я вытащил из машины сумку с палаткой, спальный мешок , резиновый надувной матрас , два одеяла и еще жестяную коробку с едой и туристическую плитку. Потом снова подвинул «сама» на воду , завел мотор и , взяв разгон , вовсю вогнал машину в тростник . Грубая стена камыша окружила и спрятала ее . Я бросил якорь в воду и вытащил из зажигания ключ , - теперь никто посторонний не сможет сдвинуть «сама» с места.
Я разделся и хотя это было не очень приятно, полез в воду, держа в руке одежду. Пролив оказался достаточно мелкий - вода достигала мне чуть выше груди. Ноги вязли в иле, путались в тростниковых корнях, но я все-таки одолел те несколько шагов , отделявших меня от косы .
Мокрый и голый, я взобрался на песок и тотчас оделся, потому что замерз так, что щелкал зубами . Быстрее взялся натягивать палатку. Делал это кое-как , наскоро поставил средние стойки и закрепил их кое-где кольями. Потом я почувствовал , что не имею ни сил ни желания варить ужин. Смог только надуть резиновый матрас и развернуть спальный мешок , влез в него, укрылся двумя одеялами и сразу же заснул.
Дважды я просыпался от глухого рева сирен пароходов , проходящих рекой . Более ничто не нарушало моего спокойствия .
Спал я до девяти утра.
Солнце поднялось уже высоко и ярко светило . Начинался хороший летний день. Я прошелся песчаной косой и отправился в камыши , чтобы убедиться , что с моим «самом» все в порядке и он стоит там , где я поставил его вчера.
– Вот мое королевство, - говорил я себе, прохаживаясь песчаным берегом.
Здесь все мне нравилось. Висла - широкая , в легкой ряби от ветра - создавала впечатление огромного водяного простора . Взгляд терялся в серебристо -голубой глубине , раскинувшийся до дальнего берега . Справа остров , отсечен от суши рукавом реки . Второй остров лежал слева , ниже по течению , там, где сразу за косой начинался то ли залив, то ли снова рукав .
Зажег спиртовку, я приготовил себе завтрак и пошел прогуляться по лесу , что виднелся на высоком берегу . В самой высокой части берега лес кончался . Добравшись туда, я огляделся. Справа от меня протянулись лесные чащи, слева - огромная полоса пахотных полей спокойно стекала вниз до самого городка , раскинувшегося километра три отсюда. Городок скрывался среди деревьев , только было видно красный остроконечный шпиль костела .
«Это и есть Антонинов», - догадался я.
Полями извивалась песчаная дорога, как желтая , небрежно брошенная на землю лента. Ее пересекала речушка, будто нехотя текла до Вислы , образуя дорогой десятки острых излучин . Там , где дорога встречалась с этой речкой , я увидел деревянный мостик , а рядом - холм с ветвистыми деревьями.
На полях уже желтели почти спелые зерна и зеленели прямоугольные лоскутки тщательно ухоженного картофеля.
«Хорошо мне здесь. будет. Тихо и спокойно», - думал я, стоя на горе.
В этот момент по дороге из города покатилась облако пыли - то ехала большая грузовая машина с брезентовой будкой.
Я видел как она подпрыгивает на ухабах, как осторожно переезжает через деревянный мостик. Я думал, что машина исчезнет среди деревьев , на опушке она на мгновение остановилась, потом повернула направо и медленно начала подъезжать ко мне . « Какого черта ее сюда несет ? » - Немного забеспокоился я , не желая иметь каких-либо гостей в этом углу , казавшегося мне таким волшебным и спокойным.
Грузовая машина остановилась на горе, в двадцати шагах от меня. Из кабины вышел высокий парень лет девятнадцати , в черном свитере и черных джинсах . Через минуту из брезентовой будки выскочили еще четверо парней. На первый взгляд они казались близнецами , потому что имели одинаковую одежду и одинаковые прически, то есть никакой прически. Коротко подстриженные волосы придавали их лицам тупое и грубое выражения . Только через некоторое время я убедился , что они действительно отличались друг от друга.